Страсти по-португальски

Девица была немедленно включена в штат фрейлин королевы Катарины, правда, в отличие от прочих англичанок она относилась к королеве с большим тактом и уважением. После некоторого сопротивления Луиза стала любовницей Карла и в 1672 году родила от него сына Чарльза Леннокса. Она получила роскошные покои во дворце Уайтхолл из 24 комнат, роскошно обставленных французскими гобеленами, мебелью маркетри и предметами в восточном духе, дорогими часами, канделябрами и безделушками. Там она принимала как вельмож, так и иностранных послов. Звезда Барбары Каслмейн к тому времени уже поблекла, и она не могла причинить Луизе особого вреда. Карл был очень привязан к француженке, не в последнюю очередь потому, что она была связана с памятью о его любимой сестре Генриэтте-Анне. Фаворитка практически не ограничивала себя в тратах, в какой-то год она промотала 183 тысячи фунтов. Из-за этого де Керуаль стала самой ненавистной любовницей Карла, в народе ее в открытую называли французской шпионкой, а в истории спецслужб и Бретани[34] – более элегантно: «агентом влияния».

Однажды Луизу, возвращавшуюся в своей карете с лечения на известном курорте, остановил знаменитый разбойник, обчищавший путешественников на большой дороге. Фаворитка возмутилась и надменно заявила:

– Да вам известно, кто я такая?

– Конечно, мадам, – отпарировал грабитель, – вы – первая шлюха королевства, – и обобрал ее до нитки.

Луиза имела право напрямую переписываться с Людовиком ХIV, который называл ее не иначе как «моя кузина». Когда фаворитка родила сына, родной отец отрекся от нее, заявив, что «бастард, даже королевский, все равно бастард и суть позор для благородной семьи». Молодая мать очень переживала, и Карл постарался загладить эту рану, пожаловав ей титулы баронессы Петерсфилд, графини Феэрхэм и герцогини Портсмутской. Людовик ХIV также даровал ей герцогский титул д’Обиньи вместе с поместьем и замком и назначил большую ежегодную пенсию. Как было написано в жалованной грамоте «из уважения к даме, которая всегда занимала высокое положение в Англии и оказала большие услуги трону». При французском дворе ее принимали с большим почетом. Когда в 1682 году Луиза прибыла в Версаль, ее кортеж состоял из 4 карет с английскими гербами и 64 всадников.

Людовик ХIV пошел и дальше, направив отцу герцогини д’Обиньи письмо, в котором трогательно описал тяжкие нравственные страдания дочери и втолковывал ему необходимость снять отцовское проклятие: «Прошу вас об этом как друг и требую как король». Старик внял просьбам монарха и возобновил отношения с дочерью. Карл же даровал сыну Луизы титул герцога Ричмондского.

Основной соперницей Луизы была Нелл Гвинн, которая всячески потешалась над ней, называя «Сквинтабеллой[35]» и «Плакучей ивой» за склонность по малейшему поводу разражаться рыданиями. Известна одна из ее шуточек, лишь увеличившая популярность актрисы у лондонской черни. Как-то Нелл ехала в своей карете, и толпа, принявшая ее за «папистскую шлюху», остановила лошадей и пригрозила вытащить женщину из кареты. Нелл закричала во весь голос:

– Добрые люди, остановитесь! Все в порядке! Я – шлюха протестантская! – публика пришла в восторг.

Современники считали красоту Луизы несколько кукольной, что не мешало долголетней привязанности Карла. Он в шутку называл ее «толстушкой[36]» и держал в спальне портрет полуобнаженной любовницы. С нее также было написано несколько портретов, особо любопытен один кисти П. Миньяра, где негритенок подает ей огромную раковину морской улитки, наполненную жемчугом, – по аллегорическим понятиям того времени это свидетельствует о ее положении любовницы высокородной особы[37]

.

Похождения Карла по женщинам низкого звания имели печальные последствия для Луизы, ибо он наградил ее венерическим заболеванием, от последствий которого она перенесла выкидыш и страдала до конца своих дней. В парламенте же ненавистную фаворитку обвинили в том, что это именно она подорвала здоровье короля. В качестве компенсации за страдания «толстушка» получила в подарок от Карла жемчужное ожерелье и крупный бриллиант. Надо отдать ей должное: Луиза хранила верность королю, не опускаясь до многочисленных скандальных измен подобно Барбаре Каслмейн. Здесь она полностью оправдала девиз с герба своего рода «Верность всегда и повсюду». Она потеряла голову лишь один раз, когда в 1683 году в Лондон приехал красивый, распутный и изгнанный от французского двора шевалье де Водемон. Вспыхнул недолгий роман, но потом Луизу охватило смятение, она покаялась Карлу, и тот великодушно простил ее. Впрочем, Луизу с юных лет снедала другая страсть – к карточной игре. Она проигрывала огромные деньги, но Карл всегда платил ее долги.

Итальянка-искусительница