Струги на Неве. Город и его великие люди

Шведские заставы казаки смели с налёта – даже пленных не взяли. Потёмкин тут же отправил струг с приказом немедля свозить на Монаший остров осадную артиллерию. Среди тяжёлых пушек были и грозные можжары, способные вести перекидной огонь, и стенобойные «ломовые» пищали, и пищали долгие, точно бившие почти на версту. «Змейки», и «соколки» и «гауфницы» воевода приказал оставить на берегу и развернуть в местах наиболее возможного появления противника с суши и десанта с воды.

Ясаул, увязавшийся за воеводой встречать главную огневую силу отряда, с интересом разглядывал орудия, бережно выгружаемые пушкарями и «посохой» с больших грузовых стругов.

На войне бывает такое: после удачной атаки казаки вроде как примирились с верховенством Потёмкина, который, несмотря на внешнюю неуклюжесть, когда струг вгрызся в мягкий берег острова, первым соскочил на землю и побежал вперёд, не убоясь за живот, лихо дрался рядом с ясаулом и даже срубил саблей шведского офицера.

– Коль наложат опалу – иди на Дон, батька, – так, чтобы слышал подошедший атаман, произнёс Лука. Из его уст это прозвучало как высшая похвала.

Назар, уже прибывший со своим отрядом стругов, поспешил высадиться на Монашем острове, чтобы узнать от Потёмкина про грядущий приступ, и чрезвычайно расстроился, узнав, что крепость возьмут в осаду.

– Войска для приступа мало, пока на стены взойдём – сколь положим? А чем тогда крепость брать? А внутреннюю цитадель, коя в Орешке имеется?

– Верно, батька, – неожиданно взял его сторону ясаул. – Можно подкоп сделать да каменну стену подорвать. Как в Азове. Но на то время нать. И где тута подкоп учинишь? Одно дело – осада!

– Они нас полвека назад измором взяли, отплатим шведам ноне той же монетой! – решил Потёмкин.

Атаман нехотя согласился.

– Ты усиль-ка казаками заставы наши, – приказал Васильеву воевода. – Потом с пушкарским сотником потолкуем, в каких местах лучше шанцы возводить. А я пока майору Гравию парламентёра отправлю, как енто положено по правилам войны.

Приказав принести всё надобное для письма, стольник собственноручно изложил свои требования на бумаге и, вызвав стрелецкого сотника, приказал передать письмо коменданту Нотебурга майору Францу Граве, предложив тому сдать крепость без боя.

– Пойдёшь на струге, у крепости распустишь белый стяг, прикажешь трубить, потом сойдёшь на берег и передашь письмо коменданту. Да дождись ответу! Ясно?

Сотник поклонился.

– Держи себя достойно! Ты – царёв начальный человек!

– Справлю службу, воевода!

– С Богом!

Сотник воротился ближе к полудню. Как и предполагал Потёмкин, исправный служака майор Граве отказался сдать крепость. Стрелец передал дословно ответ коменданта: «Яблоко и грушу легче раскусить, чем такой орех».

«Прав, нехристь, – подумал про себя стольник, – на совесть построили пращуры Орешек!»

Об устройстве крепости Потёмкин ещё до похода разузнал в подробностях: за те века, что стояла в истоке Невы эта твердыня, много раз делали её чертежи. Саженей в семь, наверное, – семь высоких наружных и три внутренние, башни, каждая в три яруса, окромя прямоугольной Государевой, въездной, были круглые. И в каждом ярусе башни находилось по шесть амбразур для пушек. А с толстенных стен, саженей в пять высотой, гарнизон мог вести наклонный огонь по атакующим, высаживающимся прямо у подходящих к самой воде у стен.

Стольник понимал, что с его невеликим войском Орешек не взять. И решил вести правильную осаду, не допуская в крепость подкрепления и продовольствия и беспокоя шведа постоянным пушечным огнём. Собрав своих начальных людей, приказал устраиваться основательно, надолго. И вскоре майор Граве убедился: русский воевода загнал его, как медведя, в берлогу, да выжидает удобный момент для приступа или какой другой каверзы. Большого урона русская артиллерия шведам нанести не могла – толстые стены служили прекрасным щитом, но перелетавшие через них в крепость ядра уже зашибли насмерть нескольких солдат, стали причиной небольших пожаров. Останавливаться русские, видимо, снабжённые изрядным количеством пороха и ядер, не собирались. Это не нравилось Граве, приказавшему во время обстрелов всему гарнизону Нотебурга передвигаться с предельной осторожностью – каждый человек был на счету!

– Вы должны быть готовы умереть за своего короля, но только в бою! – покуривая трубку, ругал подчинённых педантичный майор. – Каждый, погибший от русского ядра в крепости швед ослабляет гарнизон и делает подарок царю московитов!

Он решил проверить бдительность русских и выслал небольшой десант – перебить людей на одной из застав, но шведы были отбиты стрельцами с большим уроном, а сержант и два мушкетера взяты в плен. От них русские узнали, что провизии у осаждённых ещё хватает.

– А до осени, поди, свой запас изведут, – уверенно говорил Пётр Иванович родичам Потёмкиным – кроме Силы, был уже с ним и Александр, без помех дошедший к Орешку с небольшим отрядом.

На них-то, на родную кровь, и решил воевода оставить осаду Орешка, пока он завоюет другую шведскую крепость – Ниеншанц.