Субъект. Часть третья

Так вышло, что планетарная тень громоздкого насосного агрегата двумя уровнями выше падала прямо на них. Не колеблясь, я мгновенно сосредоточился и обнулил его земную инерцию. От взрыва содрогнулся весь остров. Не то что в трещине никого, от самой трещины ничего не осталось, ее пробороздил жирный, огненный оползень, а ледоколу оплавило носовую часть и отнесло назад, словно спасательным буксиром. Когда дым немного рассеялся, а волны поутихли, на стене зияла страшная, рубящая рана, будто нанесенная исполинским мечом. Верхние уровни каким-то чудом продолжали удерживаться на плаву над сметенным фундаментом.

Тех людей не должно было там быть, – распаленно размышлял я, оглядывая масштаб разрушений со смесью ужаса и восторга. Мне не хотелось искать ни единого, даже самого жалкого оправдания их выбору – работать на Айсберг. Никто из них сегодня не выживет. Но с директором… С директором я обязан предварительно поговорить.

Влетев в расщелину, я осмотрелся. Красными огнями кричала тревога, все двери заблокированы. Просторный тоннель с оплавленными стенками вел вниз, но там уже все было затоплено. Остров медленно, почти незаметно уходил под воду. Я нетерпеливо крутил головой, силясь разглядеть в бесконечных слоях из засвечивающих друг дружку линий и граней знакомый силуэт в коляске. По кольцевому коридору бежал отряд быстрого реагирования, еще несколько дюжин толпилось в самом низу, на очередь в батискафы и подводку. Пресловутому батискафу я безжалостно обнулил земную инерцию. Алиеноцептивный обзор на мгновение затмило всплеском высоких энергий, пол под моими ногами затрясся. Когда все кинетическое буйство рассеялось, я разглядел отваливающийся краешек острова. Еще несколько минут, и окончательно пойдем на дно. Надо спешить.

Разламывая стены и заблокированные двери, я стал наобум пробиваться в сердце организации. По-видимому, меня отслеживали, а выживший отряд – информировали и направляли мне наперерез, судя по тому, как они меняли курс точно в мою сторону. Вот только зачем? Неужели они до сих пор не понимают, с чем столкнулись? Да, они были опять облачены в эти костюмы неприкосновенных, а на оружие было добросовестно нанесено напыление из интропозидиума. Да, коснуться их своей силой я не мог, и они выскальзывали из алиеноцептивного обзора. Но неужели они не догадываются, что теперь буквально вся материя вокруг ополчится против них, и если не я, то это сделают сподручные предметы…

Тесный коридор, по которому они бежали, вдруг содрогнулся, как некогда пищевод проглотившего меня кашалота. Пол пошел горбами, стены вздувались и стискивались, отрезая путь. Неприкосновенные запаниковали. Многие стали протискиваться кто куда, но застревали, и из них выдавливало внутренности. Арматура обвивала ноги и шеи самых ретивых, удушая или впиваясь в жизненно важные места. Остатки коридора, как выжимаемую после стирки простыню, скручивало спиралью. Верхние опоры не выдержали, и еще два уровня обрушились вниз.

Закончив с отрядом, я побежал дальше, прыжком преодолел заевший эскалатор. Кажется, он был здесь предусмотрен для инвалидов. Преодолев еще один обесточенный коридор, с разгону вышиб дверь и… был оглушен страшным гулом в ушах. Схватившись за виски, я пытался съежиться, сжаться в плотную точку, чтобы во мне не осталось ничего, что могло бы так невыносимо соударяться. Горячая волна пробежала по телу. Вспышка моего гнева была осязаема. Проем, в котором я стоял, искривило, будто в него протиснулся толстяк, плиты на полу потрескались, а неприкосновенного отнесло в самый конец коридора. Выпавшее оружие запрыгало вслед за ним.

Но не успел он упасть, как уже встал. Кажется, еще в полете он извернулся и приземлился в позу спринтерского бегуна, готовящегося к старту. За эти миллисекунды, пока приходил в себя, я узнал лейтенанта Гордона.

В пару невероятных прыжков он оказался рядом с ружьем, на которое я не мог никак воздействовать. Стальной пол уже пошел волной под его ногами, но Гордон это предвидел – за полсекунды он, не сбавляя темпа, перенес ногу на стену, вторую… еще шаг… Он побежал по стене, лихо подхватил пушку с взбугрившейся плиты… Моментально прицелился и…

…стена под его ногой провалилась, как в сугроб, но дуло незамедлительно взмыло вверх, вслед за закрутившимся в сальто-мортале рукой и телом. Увернувшись очередным акробатическим пируэтом от пытающихся сомкнуться за ним стен, Гордон упруго приземлился в стрелковую стойку и сразу же пальнул.

И снова боль заслонила собой весь мир, вялость растеклась вдоль мышц, голова затряслась, как пластиковый стаканчик в дрожащих пальцах попрошайки. Одним лишь изумлением, что какой-то один человек способен меня остановить, я раздавил парализующую боль, я резко прочертил ладонью воздух, отчего тот сухо защелкал, а уцелевшие лампы от мощного электромагнитного импульса заморгали, некоторые лопнули от скачка напряжения. Ружье в руках Гордона заискрило и вышло из строя. Он замер, растерянно глядя на него. И как же я не додумался до этого раньше…