Суданская трагедия любви

Он не поднялся на ужин, отмахнувшись слабо рукой на моё приглашение. Мне казалось, что он заснул. А утром, когда медсестра пришла мерить всем температуру и разносила градусники, она вдруг вскрикнула:

— Батюшки, да что ж это такое? Он же совсем холодный.

И я понял: исповедь оказалась последним дыханием человека, даже имени которого я не успел узнать.

Глава 20

ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ

После публикации статьи «Почему меня убивали?» бойцы правого сектора быстро вычислили, из какой больницы шёл репортаж, приехали с угрозами медицинскому персоналу, как мне потом стало известно, потому что к этому времени я успеваю выписаться из больницы и, более того, выезжаю из Киева домой в Москву. Там я оказываюсь в безопасности, меня принимают как героя, приглашают на телевидение, берут интервью для других газет и журналов, и в то же время долечивают в местной клинике, куда я хожу на перевязки. Становлюсь узнаваемым персонажем с перевязанной рукой и забинтованной грудью.

Калейдоскоп событий проносится как один день, потому что я жду приезда моей любимой Халимы с её мамой Ритой. Мы переговариваемся каждый день по скайпу. Она в курсе всех моих дел. Она знает, конечно, и о наших поисках Евгения Фёдоровича. Мы его находим, но далеко не сразу. Точнее, не мы его находим, а он нас.

После ранения в спину его на скорой помощи отвозят сначала в ближайшую больницу. Там выясняется, что пуля прошла навылет, не задев ни один из важных внутренних органов. Хирург, после просмотра рентгеновского снимка, весело изрёк:

— Вы родились в рубашке, молодой человек.

А молодому человеку было уже за шестьдесят. Но хирург мог так сказать, поскольку ему самому уже было за восемьдесят, а он всё ещё работал.

Вылетевшая из груди пуля пробила мобильный телефон, который Евгений Фёдорович всегда носил в нагрудном кармане. Этот факт расстроил больного, но значительно позже, так как от пулевого ранения он потерял много крови, долго лежал с отключенным сознанием, и прошло немало времени прежде, чем он спросил о телефоне. Ему отдали аппарат, пробитый той же путей, что и грудь, в качестве сувенира на память. Но не это было бедой.

Пулевое ранение на майдане — это чревато расследованием. Врачи и медсёстры испугались. Не пришли бы за скорой помощью те, кто стреляли и видели, те, кому свидетели были не нужны. Узким кругом медработников решили отвезти перевязанного уже больного в загородную больницу на долечивание. Взяли Евгения Фёдоровича на руки и отнесли в машину хирурга, положили в просторный багажник на носилках. Сам хирург за рулём с сестричкой рядом поехали аж в Боярку, где у профессора работал главврачом бывший его студент. В киевской больнице не оставили следов пребывания раненого на майдане, то есть не зарегистрировали поступление такого больного, поэтому мы не могли его обнаружить по телефону. Позвонить в Боярку, находящуюся в десяти километрах от города в Киево-Святошинском районе, нам и в голову не приходило. Сам же он не мог воспользоваться своим пробитым пулей телефоном, в котором находились все номера телефонов, которые он не помнил наизусть, так как не было такой необходимости. По этой же причине он не связывался с друзьями в Симферополе.

Только спустя десять дней, Евгений Фёдорович пришёл к своему киевскому товарищу, который с ума сходил от неизвестности и тоже безуспешно обзванивал все больницы. А потом он появился в доме моих родителей. Хорошо, что адрес запомнил. Я к тому времени уже был в Москве и узнал его историю по телефону.

Звонит папа и говорит:

— Здравствуй, сын. У нас хорошая новость и плохая. С какой начинать?

— Начни с хорошей. Плохих у меня и так хватает.

— Тогда я передаю трубку.

И я слышу голос Евгения Фёдоровича:

— Здравствуй, тёзка. Вот и я.

Трудно передать мою радость. Успокаивая Халиму во время наших переговоров, я сам уже терял надежду на то, что мои обещания найти живым Евгения Фёдоровича когда-нибудь сбудутся. Мне уже казалось, что нам не найти его никогда вообще. И вдруг я слышу его голос.

— Дорогой вы наш! — восклицаю я — Где же вы пропадали и как вы себя чувствуете?

В ответ следует рассказ больного ещё человека, рана которого не вполне зажила, но ему удалось выписаться из больницы.

Из меня вырвались слова:

— Всё хорошо, что хорошо кончается. Вы можете сейчас приехать в Москву, и мы вместе встретим Халиму и Риту.

Ответ меня буквально сразил:

— Вот этого я никак не могу сделать по причине плохой новости, которую хотел сказать тебе отец. В Киеве только что произошёл государственный переворот, о чём заявил президент Янукович. Он сказал, что не собирается подавать в отставку. Спикером Верховной Рады избран Александр Турчинов. Рада приняла постановление без решения президента о возврате конституции 2004 года.

Мне весь день пришлось заниматься статьёй, и я не смотрел телевизор, поэтому новость меня ошарашила.