Суданская трагедия любви

Но Джон Гаранг погиб при крушений вертолёт, и снова начался конфликты. Народы юга не хотел быть в исламское государство. И об этом он заявил на референдум, по итогам которого 9 июль 2011 год был провозгласился новое государство Южный Судан. Я уже была здесь. Организовывала референдум. А мой мужа уже не было. Он воевал в народный армия и погиб в одном из боёв за свобода Судан. И родить мы никого не успели.

Халима замолчала.

— Мне жаль, что так случилось, — проговорил я, потрясённый рассказом.

— Жаль, что мы победил на референдум?

— Да, нет. Жаль, что муж погиб. Я вам сочувствую. А с референдумом это здорово.

— Конечно, но это всё был очень сложно. Да и сейчас не просто. Столица приходится переносить из Джубы в Рамсель.

— Почему?

— У нас в правительство преимущество из племён Динка и Нуэр. Это самый многочисленный племена на юг Судан. У нас есть легенда о том, что Нуэр и Динка были два сыновья бога, который обещал дать корова старик Динка и телёнок старик Нуэр. Глубокая ночь Динка пошёл в загон для скота и, подражал так голос нуэра и попросил телёнка. Бог дал Динка телёнок. Потом бог дал Динка и корова. А Нуэр не получил ничего. Когда бог узнал, что Динка обманул его, он сильно сердился и поручил отомстить Динка за обман. Месть эта продолжается до сих пор.

И сегодня происходит грабеж скота у Нуэр и Динка, и они ни за что не желают признать что кто-то из них превосходство. Продолжает война за пастбища и за скот. Оба племени любят животных прямо потрясающий. Нуэр, у которого есть больной корова, способен проводить с ней ночи, как говорят, напролёт, стараясь её лечить теми же средством, который во время болезнь лечится сам. Мы знаем, что Нуэр не делает различие между человеком и животным, считает, что он с ним один целый. Это заметно в имени, в танец и песне, в котором человек почитают только за то, что он имеет большее сходство с животное. Кровь животное, употребленная в ритуальные обряды, позволяет Динка стать полноправный часть сообщество. Приданое у Нуэр делают в виде передача крупный рогатый скот.

Ну а в Джубе в основном живут из племена Бари. Они не разрешают выделять земля под правительственный зданий, так как боятся, что племена Динка и Нуэр их вытеснятся. Так что у нас есть ещё и свой племенный проблема. Но перенос столица в Рамсель дело нелёгкий и потребует лет пять или шесть. Надо построить правительственный зданий и благоустроиться в городе. Хотя и Джуба, как вы, наверное, успели заметить, не очень похож на столица, если сравнивать с Москва или Хартум. Но мы уже строим новый высокий дома.

Я торопливо записываю в блокнот всё, что говорит, искажая падежи, число и род имён существительных, Халима. Записываю коротко, конспективно, чтобы не забыть суть. Это уже привычка. Хоть и пользуюсь диктофоном, но у меня бывали случаи его отказа по какой-либо причине, чаще всего из-за того, что сели батарейки, и тогда приходилось всё восстанавливать по памяти, которая, к сожалению, не совершенна. А по пути из аэропорта я, действительно, видел строительные леса.

Спрашиваю, не считает ли она, что арабы более цивилизованы и потому могут принести прогресс их племенам. Она отвечает, что за полвека их господства никакого прогресса в жизни племён не произошло. Арабы чувствовали себя хозяевами, а племена рабами.

— Нам помогает Китай, Италия, Россия и другие страны, но не арабы. Они хотят только наш нефть, золото, рабочий сила. Поэтому мы отделился от них, — говорит Халима спокойно.

Она как настоящий политик, — думаю я. — Собственно, почему «как»? Она просто политик. Окончила престижный университет, занималась референдумом, работает в министерстве иностранных дел. Конечно, она политик. Задаю ещё несколько вопросов. Она отвечает, не задумываясь.

Наконец, спрашиваю о Вау. Что там сейчас происходит?

— Почему спрашиваешь? — вопросом на вопрос отвечает она.

Я поясняю, что там, на консервном заводе работали русские специалисты. Письма одного из них, который работал переводчиком, попали случайно ко мне в руки. В письмах описывается жизнь Африки и люди, с которыми он работал. Мне интересно побывать в этих местах и посмотреть на их жизнь сегодня.

Говоря это, я смотрел в свой блокнот, как бы видя перед собой письма. Не слыша в ответ ничего, перевёл взгляд на Халиму и поразился увиденным. Её глаза уставились на меня, а из голубых озёр текли слёзы. Она перестала быть политиком. Передо мной сидела обычная плачущая женщина.

— Что случилось, Халима? — спросил я тревожно.

— Это, может быть, мой папа, — прошептала она.

— Как так? — не понял я.

И Халима заговорила сквозь слёзы, сбегающие по её щекам, рассказывая, что она родилась в Вау. Её мать родила дочь в совсем юном возрасте от русского голубоглазого переводчика, который, уезжая в Россию, обещал ей написать письмо. Но в это время отношения Судана с Россией очень испортились. Президент Нимейри выгнал коммунистов из правительства и разорвал отношения с Советским Союзом.