Судьба Адъютанта Его Превосходительства

Мы выступили в боевом порядке. У деревни Коуши мы спустились к строящейся железной дороге. Здесь проводили к шахтам Бешуйскую ветку. На митинге выступили с краткими речами Африканец, Кулиш и я. Объяснили рабочим и инженерам: – Мы могли бы приостановить работу под угрозой смерти… Но постройка закончится через два месяца, как раз к приходу Красной армии в Крым. Поэтому продолжайте строить! Дружное «ура» было нам ответом. В деревне Лаки полк захватил двух стражников, в Керменчике – четырех стражников и помощника пристава. Мы просили татар дать нам подводы, по-южному – «дилижансы», для поездки в деревню Кокозы. Татары отговаривались, что лошади разбрелись по чаирам на пастбище. Староста объяснил под шумок, что крестьяне добровольно лошадей не отпустят, боясь доноса и репрессий врангелевцев. Надо нажать. Я поблагодарил за указание и решил имитировать насилие. – Где тут у вас староста? – строго спросил я. Староста подбежал ко мне, будто мы с ним и не сговаривались. – Через пятнадцать минут должны быть дилижансы! Всего четырнадцать! Староста прекрасно играл роль. Он клялся и отказывался. – Если не будет дилижансов, я поступлю с вами, как с врагами советской власти, – и, обращаясь к разведке: – взять старосту! – Не расстреливайте, – закричали татары: – лошадей дадим! Мы с Кулишем еле сдерживали смех. Через несколько минут дилижансы с партизанами затарахтели по дороге.

Татарская деревня в Крыму.

В Кокозах в ту же ночь мы разоружили пятнадцать стражников, захватили двух офицеров, много патронов, оружия и обмундирования. Затем я постучался в уединенный домик пристава: – Откройте! Я начальник карательного отряда по борьбе с краснозелеными, капитан Прилуцкпй! – Почему я не получил телеграфного распоряжения о вашем прибытии? – спросил через дверь пристав. – Я оперировал с отрядом не в вашем районе, и наступившая ночь заставила меня спуститься в деревню Кокозы на ночлег. Если вы не верите, то можете спросить у своих помощников. Они вам скажут.

Под тяжелым блеском револьверного дула пленные подтвердили мои слова. – Хорошо, – сказал пристав, – сейчас принесу лампу. Через несколько минут скрипнул внутренний замок, и в полуоткрытую дверь мы увидели пристава. Он светил лампой, а в другой руке сжимал наган. Один из моих партизан, погорячившись, крикнул: – Руки вверх!

Пристав поднял револьвер, но от волнения не мог попасть в скобу к курку. Он бросил лампу, карабин партизана дал осечку. Пристав хлопнул дверью. Мы с Кулишем дали ряд выстрелов через дверь, послышался крик и падение тела. Пристав было тяжело ранен. В деревне Албат мы разоружили шесть стражников. Одного из них, удравшего ранее от нас, Куценко, для примера расстреляли. В Каралезе разоружили 11 казаков и 2 стражников. В деревне Ай-Тодор я распустил рабочих и контору по заготовкам шпал для стратегической линии «Джанкой – Перекоп». Отдохнув вблизи казармы Евграфа, мы зашли на кордон Херсонесского монастыря, где сняли одиннадцать человек белых, изъявивших согласие служить в рядах повстанческой армии. В Алсу мы вступили в боевом порядке с песнями. Находившаяся здесь инженерная рота обрадовалась нам, думая, что мы пришли на смену. Каково же было их разочарование, когда мы окружили и разоружили солдат. На наше предложение: «кто желает служить в повстанческой армии – отделись влево!» – половина отделилась влево. Но лица были угрюмы и боязливы. Мы растолковали, что в ряды краснозеленых переходят по доброй воле, а не страха ради, что такие вояки, как они, нам не подходят. Мы сняли с солдат английское обмундирование и собрали их в одном нижнем белье. Врангелю же послали донесение о случившемся, с иронической просьбой поскорее одеть своих «храбрых» солдат. На деревне мне сообщили, что объездчик Красин притесняет крестьян и доносит на всех, помогающих повстанцам. Чтобы проверить это сообщение, я сам поехал в избу Красина. Объездчик, мужик среднего роста, рыжебородый, вытянулся перед моими капитанскими погонами. – Что прикажете, ваше высокоблагородие? – Вот что, голубчик, – ласково заговорил я, – скажи, здесь есть какие нибудь бандиты и как относится к ним население? Красин с удовольствием объяснил, что красных бандитов нет. А обо всех симпатизирующих бандитам он заблаговременно сообщает в контрразведку. – Вот, ваше высокоблагородие…