Судьба и другие аттракционы (сборник)

Лидия не ожидала, что тропинка выведет прямо на Арбова. Этот старик, как он похож на него. То есть каруселька привезла Арбова к самому себе в старости! Значит, Арбову отпущено еще много – ни кирпича на голову, ни скоротечного рака. Что же, неплохо узнать. Им есть что обсудить, да? Аттракцион, конечно, эффектный, но… Арбов-то, как ей казалось, претендовал на нечто куда серьезнее. Неужели тоже нарвался на правду о самом себе? Хотя что… он сейчас себе самому объясняет, где подстелить соломку, а где без страха вперед. Этак, подергать судьбу с «обоих концов». Вряд ли даже из этого выйдет что-то эпохальное, но такая вот мелкая месть судьбе – в этом действительно есть что-то.

– Доброе утро, Лидия, – сказал Арбов. Далее, стараясь не смущаться, – познакомьтесь, мой отец.

Отец, конечно же, увидел, что она знает, что он умер десять лет назад.

– Да, – сказал он как бы извиняясь. – Всё именно так. Борис Арбов.

14

Вечер следующего дня. Арбов с отцом, Лидия, Ветфельд одни за столиком в ресторанчике их отеля. Отец Арбова сегодня выглядит отдохнувшим, можно даже сказать посвежевшим. Так бывает, когда старый человек отлежится, отоспится с дороги.

Арбов-старший чокнулся с сыном, хотел чокнуться с Ветфельдом.

– Извините, нет. – Ветфельд в самый последний момент убрал, отдернул свой бокал.

– А я вот, да. – Лидия чокается с отцом Арбова. – «Сткло о сткло». Да?

– Зря вы так, – Борис Арбов говорит и Ветфельду и Лидии. – Мне ведь много страшнее, чем вам.

– Потому, что мы хоть что-то знаем про себя, о своей ситуации, вы об этом? – спрашивает Ветфельд.

– Благодаря вам Сёма знает, что я не галлюцинация, организованная аттракционом нашего управляющего специально для него. А я знаю, что я не сон, который вдруг почему-то начал видеть там . Хотя, какие там могут быть сны? И никакого меня там не было, не могло быть. В небытии нельзя быть, так можно только сказать по инерции языка – в небытии, да, но это «в» не есть «быть», оно не просто отменяет это самое «быть», оно глубже него – это его метафизическое превосходство, вот что страшно.

– А мы, говоря Бытие, Небытие, предполагаем равенство, – сказал Ветфельд.

– Утвердить его хотя бы здесь, в бытии, для бытия, попытаться, – сказал Арбов.

– Вот. – Борис Арбов достал, показал им общую тетрадь в грязноватой, замусоленной обложке. – Это отчет того физика, ну, вы, наверное, в курсе. Выпросил у вашего управляющего. Я же все-таки ученый, пусть и не мой профиль, конечно, – я радиофизик, но думаю, что-то всё же пойму.

– Но нас же предупреждали, – начал было Ветфельд.

– Мне надо знать, – резко перебил его Борис Арбов, – кто я и что я. И на что, то есть на сколько могу рассчитывать. Я не верю в воскрешение из мертвых.

– А я не верила, – сказала Лидия и осеклась.

– Я благодарен за лоскутик сущего, что мне вдруг подали… за несколько песчинок, что вдруг просыпались обратно, когда почему-то перевернули колбу времени, за эту физиономию, – он кивнул на Арбова, – перед моими глазами. Но прежде чем в интересах нарушенного равновесия кану обратно, я хотел бы понять.

– Зачем? – вырвалось у Лидии.

– Вы имеете в виду – зачем, если там нет ни сознания, ни… Нет ничего вообще.

Лидия промолчала.

– Мне не нравится, когда нет ничего вообще, – продолжал Борис Арбов, – мне не нравятся законы, что по эту сторону, и не нравится отсутствие законов по ту , но в отличие от, – он указывает на Арбова, – я не ропщу, не принимаю скорбную позу, что само по себе не есть добродетель, конечно.

– Но славить такое устройство бытия потому лишь, что оно непостижимо, – перебил его Арбов, – я пас.

– Но за лоскутик, за пару песчинок спасибо, – сказал Борис Арбов. – Пусть и неясно кому… Я думаю, ваш управляющий со всеми своими аттракционами здесь посредник, не более. И еще до меня не сразу дошло, конечно – я должен знать, нет ли в этом моем и «воскрешении» угрозы для вас.

– Ну что вы, что вы, – расшаркалась Лидия в утрированной светской манере. – Напротив, вы нас очень обяжете.

– Лидия! – возмутился Арбов.

– Она в чем-то права – сказал Борис Арбов. – Всё это устроено вряд ли для того, чтобы развлечь вас распитием бутылочки белого с покойником. – Глянув на сына, осекся. – Извините, я опьянел, кажется, сам не ожидал, но после такого перерыва… глупая отговорка, правда?

– А я бы что угодно отдал, не спрашивая о гарантиях, не торгуясь по условиям, лишь бы воскресить одного человека, – сказал Ветфельд. – Но ни отель, ни его управляющий со своими каруселями, аттракционами мне не помогут.

– Почему же? – попыталась Лидия.

– Потому что будет уже тавтология, а у этих господ, надо думать, хороший вкус. Вам повезло, Арбов. – Неясно было, последняя фраза адресована сыну или отцу.

– Семен, – Лидия пыталась спросить деликатно, – скажите, вы разве хотели этого… ну, насчет отца?