Судный год

С другой стороны, не было бы процесса, который Арон затеял, не было бы и Лиз. Две мелодии, столкнувшиеся в контрапункте, подвигают развитие одной и той же темы… Да и настрадался он ведь… Теперь, похоже, раскаялся… Ошибся раз человек, так что теперь – всю жизнь мучиться?.. Хотя, кто знает. Особо верить ему нельзя… Но самое главное: если на брата работать будет, не станет он науськивать мою Истицу на новый иск. Испугается, что Спринтер со всеми своими деньгами захочет помочь и начнет дело против него о лишении опекунства. Мой Адвокат, я уверен, с удовольствием займется этим. И тогда остатки израильского наследства Инны Наумовской достанутся единственным родственникам: Спринтеру и мне… Правда, если Арон пойдет к нему работать, придется брату все рассказать… Меня это мало смущает, но и привлекает мало…

Поймал на себе внимательный взгляд Спринтера и вслух произнес:

– Есть тут один мужик из России. Арон Штипельман. Преподает теорию игр в университете в Амхерсте. Недалеко отсюда. – Братец слушает внимательно и слегка насмешливо. Может, кто-то из общих знакомых в Питере рассказывал ему про Арона? Он полгорода там знает. – Вроде бы довольно сильный математик. Если хочешь, дам телефон. Попробуй поговори с ним. Но только он вряд ли согласится… А у тебя какие планы? Долго еще в Бостоне будешь?

– Посмотрим… Мне, наверное, на следующей неделе в Лос-Анджелес предстоит метнуться.

– Вот телефон Арона, – передаю мою визитную карточку с его телефоном. – У меня к тебе просьба.

– У меня к тебе тоже… Мне с моим бледнолицым братом кое-какие семейные дела обсудить надо, – улыбается он уже занявшей свое прежнее место Люси. Кладет на стол массивный ключ от номера. – Займет часик-другой. Тебе будет неинтересно. – Выхватывает из руки подошедшего официанта черную папочку с золотым тиснением и отработанным жестом фокусника сует в нее пластиковую карту.

– Хорошо, дорогой! Приятно было с вами познакомиться, Грегори, – наклоняется, щедро приоткрывая полные загорелые груди. – Надеюсь скоро увидимся. Вы не хотите пойти с нами в музей Fine Arts? Тысячу лет там не была.

– В музей с вами я точно не пойду, – это, разумеется, уже Спринтер. – У меня завтра много дел здесь, в Бостоне.

– Олег не по этому делу. С искусством у него отношения сложные. В детстве увлекался скульптурой, лепил прекрасные фигурки из пластилина. Потом работал иллюзионистом. Он, наверное, вам говорил. Но последнее время его больше интересует экономика. А я пошел бы с удовольствием. Мне тоже приятно было познакомиться. Вы забыли, – протягиваю ей гостиничный ключ. Как видно, Олегу опять сильно повезло. Нам с братом всегда нравились одни и те же женщины. И он всегда был более удачливым.

– Не расстраивайтесь! У вас все впереди, – снова улыбается Люси. – Здесь, в Бостоне, моя приятельница живет. Элизабет Лоуэлл. Попробую встретиться с ней завтра вечером. А днем можно было бы пойти в музей. Никак не могу до нее дозвониться. Почему-то никто трубку не берет.

Я чуть не подавился собственной слюной. Моя Лиз – приятельница этой женщины?! Совпадение было настолько невероятным, что даже мелькнула мысль, попробовать найти объяснение вне здравого смысла. Впрочем, опыта поиска в этой незнакомой области у меня тогда еще не было. И от идеи пришлось отказаться… Или есть еще другая Лиз Лоуэлл? А вдруг братец рассказал Люську́ о Лиз и она решила пошутить? Но ведь он не знает фамилии Лиз… Мало мне моей преображенной Истицы, так еще эта подруга тут! Вот ч-черт! Могут быть проблемы, если она дозвонится до Ричарда! В Бостоне вряд ли есть еще пара близнецов, приехавших из России. Он сразу поймет, о ком идет речь, начнет расспрашивать. И выяснится, что в тот день, когда мы с Лиз видели его в гостинице, Спринтер был в Вашингтоне!

Бессвязные вопросы, которые прыгают, наталкиваясь друг на друга, у меня в голове, понемногу успокаиваются. Лиз в Вашингтоне, а Ричард вряд ли захочет с Люси встречаться. Сейчас ему не до встреч с подругами жены. Пришлось бы объяснять, куда она делась, и тогда Люси захотела бы найти ее в Вашингтоне. Так что, может, все и обойдется…

– Она немного старше меня, – ничего не замечая, продолжает Люси. – После колледжа наши пути разошлись. Я училась здесь, в Гарварде, на отделении управления бизнесом, а она – на английской литературе. Потом она вышла замуж за Ричарда Лоуэлла из семьи бостонских Лоуэллов. Свадьба была совершенно грандиозная. О ней еще несколько лет в Бостоне говорили. Вскоре я переехала в Вашингтон. С той поры обмениваемся только рождественскими поздравлениями. Очень хотелось бы повидаться и с ней, и с Ричардом… хотя он-то как раз человек не очень приятный…

– Буду завтра утром ждать вашего звонка и договоримся насчет музея. Потом можно вместе пообедать, если миссис Лоуэлл не сможет с вами встретиться. – Лишь бы не встретилась с Ричардом.

– Хорошо. До завтра, – Люси еще раз улыбается и, весело размахивая зажатым в руке ключом, уходит. И я с удивлением замечаю, что мой взгляд неохотно отпускает удаляющуюся фигуру.