Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого

БеседовалаНаталья Гранина

1. Первая гимназия в Киеве

2. Первая классическая гимназия в Воронеже

3. Мужская гимназия в Ашхабаде

4. Духовное училище в Перми

5. Пажеский корпус в Санкт-Петербурге

6. Коммерческое училище цесаревича Алексея в Москве

7. Мужская Александровская гимназия в Царицыне

8. Женская гимназия Стеценко в Царицыне

9. Коммерческое училище в Риге

10. Женская гимназия в Пернове

Приложения

Солнце Гомера

Что такое «кризис образования»[120]

Пускай Пергам давно во прахе,Пусть мирно дремлет тихий Дон, —Все тот же ропот Андромахи,И над Путивлем тот же стон.

В. С. Соловьев

I

Предлагая читателю свои размышления на эту не слишком простую и еще менее того очевидную тему, я должен сразу же признаться, что, хотя непосредственным толчком к написанию этих строк послужила статья Александра Адамского в № 5 «Первого сентября» за этот год,[121] мысли, высказанные здесь, я вынашиваю давно; с тех пор, как по воле судеб я сделался в той или иной степени свидетелем борьбы различных мнений о дальнейших путях развития российского образования, меня все реже покидает чувство усталости и безнадежности: настолько (за редкими исключениями) самоуверенна и лишена чуткости консервативная[122] линия (именно та, которая утверждает, что кризиса образования сегодня нет) и насколько неконструктивна и разрушительна оппонирующая ей (?) линия инновационная, слепо идущая на поводу у тех человеческих пороков, с которыми школа все-таки ведь призвана бороться. Не знаю, рождается ли истина из столкновения мнений; мне в своей жизни не приходилось наблюдать за этим процессом, но вполне допускаю, что при определенных условиях это может произойти. Но что касается рождения истины из столкновения заведомо ложных и беспочвенных мнений – это, на мой взгляд, произойти не может ни при каких обстоятельствах. Мне приходилось немало рассуждать на страницах «Лицейского и гимназического образования» о культурных предпосылках современной школы; приходилось и критиковать некоторые новейшие подходы и доказывать их внутреннюю несостоятельность. Теперь, как представляется, то же самое следует сделать относительно кризиса; этот вопрос, по-видимому, настоятельно нуждается в аналитическом разборе.

II

А. Адамский употребляет слово «кризис»[123] в разных значениях, сам, кажется, того не замечая.[124] Если в начале он пишет, что «говорить об отсутствии кризиса в образовании равнозначно отрицанию возможности развития образования» (оставляем на его языковой совести эту немыслимую цепочку родительных падежей), что кризис возникает из нашего вечного опоздания в погоне за переменчивой жизнью, отрицает за кризисом его негативные коннотации («это только исходя из принципов партийного руководства можно считать, что кризис – результат плохого состояния, а плохое состояние – результат плохой работы»), то есть мыслит кризис как постоянный признак образования, являющийся к тому же необходимым условием для его развития, то последний раздел статьи он называет «Как выйти из кризиса» и завершает ее следующими словами: «Природа кризиса в образовании такова, что его невозможно преодолеть руководящим решением. И преодолевается он только общим движением педагогов, учеников, ученых, управленцев и родителей». И то и другое словоупотребление, на мой взгляд, само по себе правомерно. Но перемена значения слова на ходу вряд ли относится к числу допустимых приемов рассуждения.[125] Ведь речь идет о совершенно разных явлениях, которые отражают разные подходы и предполагают неодинаковые рецепты. На этом имеет смысл остановиться подробнее.

Признаком кризиса (плохого) автор считает то, что школа уступает лидерство другим образовательным институтам. Не знаю, можно ли считать таковыми средства массовой информации, моду, масскультуру и прочих перечисленных в статье лидеров. Своим образованием – да позволено будет мне сослаться здесь на личный опыт и пригласить читателя сопоставить с ним его собственный – я обязан прежде всего общению с наставниками, коллегами и однокурсниками, а также библиотечной тиши и чтению книг. Возможно, это устаревший взгляд, неактуальный для современного положения дел. Даже подозреваю, что это так, хотя… есть некоторые удовольствия, которые всегда были доступны лишь незначительному меньшинству; кроме того, посильные занятия историей русского образования привели меня к выводу, что карьеризм (по крайней мере в доступные моему взору эпохи) являлся куда более мощным фактором и стимулом, чем, скажем, научный интерес. Но оттого никак не меньше настороженность, которую вызывают приведенные автором примеры.