Суровые дни

Ольшванг придвинулся вплотную к Вадиму и, навалившись на него грузным телом, зашептал, рисуя детали продуманной операции. От ее успешного исхода зависит, поедет ли Вадим в Америку или нет. И если поедет, то в самые ближайшие дни. Ради этого стоит рискнуть. Его ждет блестящее будущее. А здесь он всегда будет в зависимости от тупых начальников-бюрократов.

— Вы сказали, что можете быть решительным. Докажите! Честное слово, фирма «Сандэрс энд Родерс» оценит оказанную вами услугу. Ну, что же? По рукам!

Месяц назад, услышав такое грязное предложение, Вадим наверняка отказался бы. Но сейчас из страха, что если и Ольшванг откажется от него, то все пойдет прахом, Вадим, согласившись, ударил потной ладонью по ладони Ольшванга.

— Отлично! Прежде всего узнаем в больнице часы дежурства вашей супруги. Что касается Таганцева, то его я беру на себя. Действуйте абсолютно спокойно. Итак, смелее и Америка — ваша!

Предписание, полученное Таганцевым, — явиться в восемь часов вечера к начальнику контрразведки капитану Плешивцеву — всех встревожило. Почему капитан вспомнил о старом инженере? Что могло это значить?.. Было высказано множество различных предположений, но точного ответа никто, конечно, не нашел. Одно ясно — раз Плешивцев заинтересовался Ростиславом Леонидовичем, «квартирантам» лучше поменять местожительство и, когда стемнеет, перебраться в старую пылаевскую баньку.

Варвара Лаврентьевна держалась молодцом. Выйдя на крыльцо проводить Ростислава Леонидовича, она по просила: главное, не горячиться.

— А то наговоришь начальству бог знает что!

И на всякий случай несколько раз перекрестила.

Здоровье Бормотова с приближением весны снова ухудшилось, и он пока лег отдохнуть. Ференц, чтобы не было скучно товарищу, сидел вместе с ним.

Прежде чем уйти в больницу, Ася с Сергеем вышла на веранду. В саду после душной комнаты особенно чувствовался пряный аромат весеннего вечера. Сергей легко поднял Асю, посадил на перила и посмотрел в глаза. Они казались глубокими-глубокими, и где-то на дне то потухали, то вспыхивали искорки.

— Это правда, что тебя отправят вместе с Ференцем?

— Вопрос еще не решен комитетом.

— Но завтра ты не уедешь? — тревожно спросила Ася.

— Конечно, нет. — Сергей погладил ее щеку.

— А я боялась: тебя не увижу. Дежурю все сутки.

Сергей поцеловал Асю.

— Мне пора! — Ася ушла.

Темнело. Сергей вынул кисет, свернул козью ножку. Курил он не спеша, маленькими затяжками и думал, что обязательно, как закончится гражданская война, вновь поступит в институт. Как-то неловко: Ася уже с дипломом врача, а он недоучка. Сергей усмехнулся… Не в дипломе, конечно, дело. Ему все время казалось, что в проекте Таганцева допущена ошибка в расчете, поэтому и модель не получается. И все можно решить проще и эффективнее… Стал прикидывать на досуге. Пригодились расчеты, сделанные еще на фронте и сохранившиеся в тетради, спрятанной Асей.

Но закончить работу Сергей самостоятельно не мог. Как пошутил Таганцев: пороха не хватает, короче — знаний. Надо учиться!

Сергей вдруг обратил внимание, что из окна таганцевского кабинета падает на снег зеленый отсвет абажура настольной лампы.

Вернулся Ростислав Леонидович? Так скоро? Интересно, зачем его вызывал начальник разведки и о чем с ним разговаривал? Сергей, не докурив, отбросил самокрутку.

Вадим встретился с Ольшвангом возле заводской конторы. Ольшванг посмотрел на часы, висящие над входной дверью. Без четверти восемь.

— Таганцев в приемной Плещивцева. Ваша жена на дежурстве. Я сделал все. Теперь дело за вами! Ключ не забыли?

— Вот он. — Рука Вадима дрожала.

— Ну-ну, поспокойней. Я подожду на вокзале. Думаю, за час вы управитесь… Подождите! — Ольшванг задержал Вадима. — А если случайно появится мадам Таганцева?

— Объясню, что по поручению Ростислава Леонидовича пришел за нужными бумагами.

— Ступайте!

У капитана Плешивцева в этот день были свои планы. Он собрался вечером отдохнуть за карточным столом от служебных забот и еще раз испытать, дуется ли на него фортуна или сменила гнев на милость и он возвратит прошлый крупный проигрыш. Поэтому, когда днем он разговаривал с Ольшвангом, его удивило, почему именно только в восемь можно побеспокоить особу инженера Таганцева? А что случится, если он явится в контрразведку в любое другое время? Но господин Ольшванг настойчиво повторил, что вызов нужен точно в указанный час.

— Не пожалеете, капитан…

Капитан Плешивцев подумал, что карты не убегут, а ссориться с денежным человеком, вхожим к генералу Пепеляеву, невыгодно.

Едва часы в служебном кабинете капитана Плешивцева отсчитали восемь ударов, дежурный доложил: инженер Таганцев здесь.