Свадьба на крови

– Э… да какие мои личные наблюдения? Нам было приказано обеспечить порядок, вот мы и… да, трагично все получилось, Татьяна Александровна, – вынужден был признаться мужчина.

Мы все шли по направлению к коттеджу. Сидоров временами искоса посматривал в мою сторону и наконец, не выдержав, задал вопрос, который, надо полагать, мучил его все это время:

– Татьяна Александровна, а вы собираетесь говорить Константину Александровичу о том, что камеры были поставлены не там, где надо?

– А что, для вас, Геннадий Владимирович, это будет иметь какое-то значение? – спросила я.

– Очень большое значение, Татьяна Александровна. Вы даже не представляете насколько! – эмоционально воскликнул мужчина. – Константин Александрович очень строго относится ко всему в плане обеспечения безопасности. Да и вообще ко всему… А тут такой прокол…

– Я вас поняла, Геннадий Владимирович. Однако я тут не затем, чтобы выискивать ошибки, а для того, чтобы найти преступника, – сказала я.

– Ну, тогда спасибо вам, Татьяна Александровна. Спасибо за то, что не считаете, что неудачная установка камеры была сделана с каким-то тайным умыслом. Поверьте, если бы знать все наперед… эх! В свою очередь, я обещаю вам свою помощь в расследовании этого убийства, – с чувством произнес Сидоров.

Пока мы шли к коттеджу, меня подспудно мучила одна мысль. И только перед самым входом я поняла, что не давало мне покоя: горничная Елизавета! Когда я разговаривала с Кириллом Мангушевым, журналист отметил, что когда полицейские допрашивали горничную, то она объяснила свое присутствие рядом с уже убитым Владиславом Персильванцевым тем, что ей было поручено управляющим следить за порядком. Поэтому, дескать, она и оказалась в этой части территории. Но почему именно в этом месте? Получается, женщина заранее знала, что Персильванцева убьют? Но почему же она тогда так горько плакала, ведь Персильванцев, по сути, чужой ей человек. Или же…

– Геннадий Владимирович, – обратилась к Сидорову, – скажите, а у горничной Елизаветы сейчас выходной?

– Нет, Елизавета сегодня здесь находится. А почему вы о ней спросили? – с удивлением спросил мужчина.

– Я бы хотела с ней поговорить, – сказала я и добавила: – Перед встречей с супругами Краснопольскими.

– Вот оно что… Так, значит, это Елизавета… Но как?! – бормотал начальник службы безопасности.

– Геннадий Владимирович, горничная Елизавета является свидетелем, ведь это она первая обнаружила Владислава Николаевича, – объяснила я свой интерес к персоне прислуги.

А то мужчина, кажется, напридумывал невесть что. Возможно, даже и записал бедную женщину в убийцы Персильванцева.

– Так где можно найти Елизавету? – снова спросила я.

– Да в коттедже, где же еще? Скорее всего, уборкой комнат занимается, – ответил Сидоров.

– Давайте тогда пройдем в дом, и вы пригласите Елизавету. Где мы можем поговорить? – спросила я.

– Я провожу вас в гостиную, Татьяна Александровна, а потом найду Елизавету и приведу ее к вам, – сказал мужчина.

– Отлично! Пойдемте, – кивнула я.

Подойдя к коттеджу, мы с Сидоровым поднялись по ступенькам, мужчина предупредительно открыл передо мной тяжелую входную дверь:

– Прошу вас, проходите, Татьяна Александровна.

Большой холл был обставлен с роскошью, которая свидетельствовала о богатстве хозяина. Посередине висела огромная хрустальная люстра, которая могла соперничать с люстрой Большого театра. Полы были сплошь устланы мягкими коврами с причудливым орнаментом, стены увешаны картинами знаменитых живописцев – и это были не копии, а подлинники. Впечатлял и камин около одной из стен, а точнее сказать, его решетка, выполненная из золота. Ну или, по крайней мере, с нанесением этого благородного металла.

Из холла на второй этаж вела длинная деревянная лестница, выполненная, надо полагать, из ценных пород дерева. Чего стоили только перила, украшенные завитушками. Сама гостиная по богатству интерьера не уступала убранству холла. Здесь стояли винтажные столики на одной ножке, оттоманки, кресла и диваны. Разумеется, вся мебель была выполнена из натуральных материалов.

– Прошу вас, присаживайтесь, Татьяна Александровна, а я сейчас вызову Елизавету, – сказал начальник службы безопасности.

Я села в одно из кресел и сразу утонула в невероятно мягком сиденье.

Какая же все-таки безликая обстановка у всех этих богатеев. Такое ощущение, что во всех домах миллионеров над интерьером работал один дизайнер. И он неукоснительно выполнял неизменное пожелание олигархов: побольше золота, побольше блеска и пыли в глаза.

Сидоров между тем куда-то отлучился из гостиной, но вскоре вернулся с женщиной в униформе горничной. Елизавета выглядела уставшей и взволнованной и, ожидаемо, старше своих лет. Да и темные круги под глазами говорили о том, что на нее очень повлияли события последних дней. Тем не менее Елизавету можно было назвать милой и симпатичной. Наверняка в другое время и при других обстоятельствах женщина выглядела гораздо моложе, чем в данный момент.

– Здравствуйте, – негромко произнесла Елизавета и вопросительно посмотрела сначала на меня, а потом на Сидорова.