Свадебный марш Мендельсона

Секретарь подошел к окну, неприязненно посмотрел на небо, покачал головой:

— Вот они, наши заботы. Льет без передыху, а свекла еще на поле. Четвертая часть урожая в земле. Н-да… Без вашего мерина забот и печалей сверх головы. Мы ведь вас не критикуем. Пока не критикуем. Цените.

Весь этот разговор вспомнил сейчас Василий Ферапонтович, вспомнил в деталях. Рука потянулась к удушливой пуговице под галстуком, расстегнула ее.

«И дался им этот конь. Украли лошадь, беда, конечно. Кто спорит? Так ведь ищем. Какие-то гарантии спрашивают. А где их взять, гарантии? Будем стараться, вот и все гарантии. Не нравится — неубедительно. А то, что он район принял, где каждое четвертое преступление не раскрыто, это убедительно? «Каждый занимается своим делом». Правильно. Вот и не мешайте нам заниматься своим делом. Что проверять, когда проверять? Вы ведь не знаете, а я вам скажу. Сто базаров перекрыли. Территория в полторы Бельгии. До Армавира добрались. Как в воду канул. А ведь крали, чтоб продать. Приметную вещь только дурак у себя держит. Вот и гадай. Они не успели, или мы опоздали».

Сейчас соберутся сотрудники, что он им скажет? Нет, он не скажет, он спросит с них, как с него спрашивают. Засиделись, заплыли жирком, разучились работать. Попался бы ему под руку этот Пантелеев! Ох, Пантелеев!

Пунктирно замигала лампочка на селекторе. Отставая от ее суетного мигания, загудел зуммер. Нить мыслей оборвалась, отключил сигнал, поднял трубку.

— Пантелеев на проводе, товарищ майор.

— Ты еще на месте, а я думал, тебя тоже украли. Ну что нового на лошадином фронте? Цыган как?

— Запирается, товарищ майор. Похоже, он к этому делу касательства не имеет.

— Быть такого не может. У нас уж семь лет никто другой коней не крадет…

— А может, табор другой?

— Табор, говоришь? Антон Берест в тот день был замечен на трех базарах. Антон Берест твой?

— Мой, товарищ майор…

— Ну вот, видишь. Не на одном, а на трех.

— Товарищ майор, для отводу глаз. Сам здесь, а коня они в другом месте продадут. Вроде как ложный след.

— Не исключено, Пантелеев. Это лишь подтверждает вывод: коня украли они. А где продадут, кому подарят — второй вопрос. Нет, Пантелеев, коня они увели. Иначе зачем Берест на базарах крутился? Вынюхивал, сукин сын. Нашего брата высматривал. Слушай, а не могли у них жеребца увести?

— У цыган?! Что вы, товарищ майор! Такого еще не было…

— Ну вот тебе раз. Было, не было — тоже мне довод. То, что было, то прошло. А что прошло, того, может, и не было. Старик-то ничего не говорит?

— Да как вам сказать. Коня видел, говорит.

— То есть как коня?

— Это ж он арапа заправляет, товарищ майор.

— Разговорчики… Докладывайте все, как есть.

— Есть докладывать. Вчерась, значит…

— Не вчерась, а вчера…

Пантелеев недовольно засопел, задышал в трубку:

— Так точно, вчера…

— Ну…

— Я с ним разговор имел. Занемог старик…

— Симуляция?

— Натурально заболел. При мне градусник вынимал. Тридцать восемь и шесть десятых.

— Понятно…

— Свое участие в этом деле отрицает. Говорит, на рыбалке был.

— Какая еще рыбалка?

— На лимане.

— Браконьерил, значит.

— Говорит, разрешение имелось.

— Слушай, Пантелеев, к делу это, конечно, не относится, но ты учти. В совхозе воду мутят… Кто-то потворствует этим людям. Выбери день, возьми машину и на озеро подайся… Там этой шушерой берега утыканы. Сгуртуй всех и оштрафуй по десятке. Для профилактики не помешает. И совхоз предупреди. Ну а если с ночи нагрянешь, может, кого и посолиднее прихватишь. Понял меня?

— Так точно, товарищ майор.

— На ставках его кто приметил?

— Бабы, гутарят, что, в общем-то, цыгана видели, а кто точно, не знают — далеко.

— Где ж он коня заприметил?

— Зараз, говорит, как с совхозу вертался. Смотрю, на дороге конь пылит. Сам, говорит, подивился… В такое время конь на свободе гуляет.

— Место?!

— В районе Дубков, где поворот на шоссе.

— Приметы?

— Не разглядел, говорит, вроде рыжий.

— Ишь ты… не разглядел, не остановил. Понятно… Все у тебя?

— Ежели про дело, все.

— А ежели не про дело?

— Тогда разговор есть.

— Ну…

— Дочь у меня, Василь Ферапонтыч, имеется.

— Знаю. Ну и что?

— В институт поступать настроилась… По нашему хлеборобскому делу идти желает.

— Славно. Батьке радоваться надо.

— Я и радуюсь, Василь Ферапонтыч… Так вот, если бы ее колхозным стипендиатом послать. Может, словечко замолвите, товарищ майор?

— Ты что, Пантелеев, все с ноги сбиваешься? То Василь Ферапонтыч, то товарищ майор. Отчего тебе самому не поговорить?

— Неудобно, товарищ майор. Вроде как за себя прощу.

— Понятно. С кем говорить-то, с Богиным, что ли?

— Точно так, Василь Ферапонтыч. С ним.

— Ясно. Скажем, посоветуем. Ну а если упираться будет — попросим… Ты вот коня давай ищи. А то мне всю плешь проели. И Ростов интересуется, и Баку интересуется. Народ разный со всех краев света названивает, не заскучаешь. Ну, бывай.