Святая Земля и Русское Зарубежье

«Две сестры, мать Варвара и монахиня Сергия (Цветковы), – вспоминает Е. П. Озолина, – из Москвы, дочери предводителя дворянства. Они много рассказывали про московскую жизнь. И когда я впервые попала в Москву, для меня в Замоскворечье все оказалось знакомым! Мать Сергия работала с великой княгиней Елизаветой Федоровной в Марфо-Мариинской обители и вспоминала, как великая княгиня всегда очень тихо говорила и как неловко было ее переспрашивать. А мать Варвара так часто цитировала оптинских старцев, что когда ей что-нибудь нужно было доказать, она произносила: “Оптинские старцы мне это сказали”, а иногда говорила “предсказали”. Они были очень разные, эти две сестры. Мать Сергия, некогда красавица, потеряла зрение и была внутренним, молитвенным человеком. Мать Варвара, второе лицо в монастыре после матери Марии (Робинсон), стала игуменьей после ее кончины. В детстве я всегда ее в чем-то “убеждала”. Гораздо позже, когда я уже жила в Голландии, кто-то приехал из Иерусалима и сказал: “Вы должны встретиться с матерью Варварой!” Я отвечала: “С матерью Варварой я не могла сговориться даже в детстве…” – “Нет, вы ошибаетесь. Мать Варвара Вас ценит. Она сказала, что Лиза была прямым человеком, и мы всегда знали, что она думает”. Для меня эти слова оказались большим утешением»[49].

Мать Варвара старалась ничего не менять в монастыре, сохраняя все так, как было устроено при матушке-основательнице. До середины 80-х годов во главе Гефсиманской обители стояли те же люди, что были у ее истоков.

Елеонский монастырь. Игуменья Тамара (Багратион-Мухранская)

Игуменья Тамара умерла уже в наше время – в 1979 г., а родилась в 1890-м. Ко времени революции она было уже взрослым, почти 30-летним человеком. Пожалуй, самое интересное в ее биографии – то, что она принадлежала к царской семье: была дочерью великого князя Константина Романова (он же – поэт К. R).

Семья вел. кн. Константина (1858–1915) была верующей православной семьей, что среди Романовых было достаточно редким явлением. Его родители совершили паломничество на Св. Землю в 1859 г., и это было первым российским августейшим паломничеством на Святую Землю. Сам он побывал здесь в 1881 г. Интересно, что великий князь сознательно отстранился от всякой политической деятельности (во многом это было связано с отходом в конце века от либеральной политики его дяди – Царя-Освободителя) и много занимался литературной, научной и общественной работой. В течение многих лет вел. кн. Константин был председателем Императорской академии наук, Императорского русского археологического общества, попечителем военно-учебных заведений и т. д. Он стал достаточно известным поэтом, писавшим под псевдонимом К. Р. Некоторые его стихи стали популярными романсами, так что великий князь оказался подлинно народным поэтом.

Помимо этого, великий князь Константин был отцом большой семьи, в которой родилось шестеро сыновей и три дочери. Одна из них – Наталья – умерла во младенчестве. Татьяна – будущая игуменья Тамара – была старшей из дочерей. Жили они в Мраморном дворце в Петербурге, были близки к семье последнего русского царя, а особенно – к вел. кн. Елизавете Феодоровне, которая, не имея собственных детей, много занималась племянниками. Так что будущая елеонская игуменья выросла вблизи своей святой родственницы. Трое из ее братьев погибли вместе с Елизаветой Феодоровной в 1918 г. в Алапаевске, тогда как младшая сестра Вера (1906 года рождения) умерла в Америке в 2001 г. Таким образом, в одной семье разница между датами смерти детей составила более 80 лет.

До революции Татьяна Романова успела родить двоих детей и овдоветь: ее муж, грузинский князь Константин Багратион-Мухранский, погиб в 1915 г., в Первую мировую войну. Молодой грузинский князь (на год старше Тамары) принадлежал к древнему грузинскому царскому роду и служил в кавалергардском полку. Они познакомились в 1910 г. в подмосковном имении вел. кн. Константина, и между ними быстро вспыхнула влюбленность. Родственники постарались их на время разлучить, и в это время мать великой княжны подарила ей в утешение книгу Н. Марра «Царица Тамара, или Время расцвета Грузии». С этого времени интерес к Грузии и любовь к царице Тамаре не оставляли великую княжну: через много десятилетий в монашеском постриге она взяла ее имя.