Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа

Архимандрит Лев окормлял большую часть братчиц (при приеме он вручал им белые платки). Сознавая, что братство, сохранившее свою цельность и действующее в храме под видом хора, слишком скомпрометировано в глазах советских органов, отец Лев всячески старался затушевать признаки братства. Он считал необходимым проявлять определенную осторожность и осмотрительность, понимая, что ОГПУ может в любой момент выйти на братство и разгромить его. Именно поэтому он, как уже отмечалось раньше, активно способствовал развитию института тайного монашества. Важнейшая заслуга отца Льва состояла в том, что он неустанно стремился расширить ряды братства, привлекая в него образованных молодых людей [340, с. 44].

А вскоре вновь явила себя ненависть мира сего к истинным последователям Господа: Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы… (2 Тим. 3,12–13)

В святую ночь с 17 на 18 февраля 1932 года практически все члены братства были арестованы по обвинению в «контрреволюционной деятельности». По делу проходило почти 100 человек. Следствие и суд напоминали процесс священномученика митрополита Вениамина. От начала до конца все было грубейшим образом сфабриковано с единственной целью – уничтожить лучших из лучших чад Русской Православной Церкви.

Церковный историк-исследователь М. В. Шкаровский отмечает: «Отца Льва допрашивали дважды – 29 февраля и 2 марта. На вопрос о политических убеждениях он ответил: "Стараюсь не мешать строительству социализма. Не сочувствую антирелигиозной политике советской власти". Архимандрит вообще отрицал существование братства, говоря, что оно распалось в 1922 г. Отрицал он и сбор средств в Феодоровском соборе для помощи ссыльным, а также все другие обвинения. Лишь после предъявления ему на втором допросе фотографии хора правого клироса собора он сообщил некоторые имена изображенных на ней, заявив, что остальных духовных детей назвать отказывается…

Открытого суда не было. 22 марта 1932 года выездная комиссия Коллегии ОГПУ вынесла подсудимым приговор – от лишения права проживания в Ленинграде и Ленинградской области на 3 года до 10 лет лагерей» [340, с. 47–48]. Архимандриты Лев (Егоров) и Варлаам (Сацердотский) были приговорены к максимальному сроку наказания. Оба они до конца испили чашу страданий, но сохранили верность Христу и Его животворящему учению. Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие

(Деян. 14, 22), – учит нас Слово Божие…

Отец Лев отбывал наказание в отделении Черная речка Сиблага, расположенного в Кемеровской области, где находился под особым контролем лагерной администрации. Его не раз подвергали дополнительным наказаниям якобы за «контрреволюционную агитацию среди заключенных». Так, с 1934 года, в течение двух лет, батюшка находился в нечеловеческих условиях штрафного изолятора. Одновременно его приговорили к увеличению срока заключения на 2 года.

Мало, видимо, кто понимает, что такое штрафной изолятор. Как правило, это практически неотапливаемое помещение камерного типа, куда не поступают дневной свет и свежий воздух, где, даже по сравнению с мизерной лагерной пайкой, в сутки подается урезанное донельзя питание – кусок прогорклого хлеба да кружка мутной воды неизвестного происхождения. К этому добавляются самые изощренные издевательства со стороны охранников-живодеров…

В конце марта 1936 года истощенного отца Льва перевели из изолятора в Ахпунское отделение Сиблага, где он по 14 часов в сутки возил в глубокой шахте тяжелые вагонетки с породой, имея, согласно медицинскому заключению, миокардит и грыжу живота.

В 1937 году против гонимого пастыря возбудили в лагере очередное дело. М. В. Шкаровский пишет: «Несмотря на то, что применение пыток в то время было повсеместной практикой на допросах, и отец Лев им наверняка подвергался, он категорически отверг обвинение в контрреволюционной агитации среди заключенных и виновным себя не признал. При этом архимандрит не скрывал своих взглядов, мужественно заявив следователю: "Я по своим убеждениям являюсь глубоко религиозным человеком, посвятившим всю свою жизнь служению Богу, и целью моей жизни является ведение религиозной пропаганды в массах, поэтому я вел, веду и всегда буду вести религиозную пропаганду среди окружающих меня людей"» [340, с. 50].

В дальнейшем отец Лев отказался назвать имена заключенных, с которыми он был в добрых отношениях. Заявив, что у него нет близких родственников (желая спасти от ареста архимандрита Гурия, отбывавшего ссылку в Ташкенте), он перестал давать показания.

13 сентября тройка управления НКВД ЗапСибКрая приговорила отца Льва к расстрелу. 20 сентября приговор был приведен в исполнение.

Богоборцам так и не удалось сломить дух безстрашного пастыря. Тяжелобольной архимандрит Лев не позволил им запятнать себя доносительством и клеветой на ближних, вышел победителем в брани с врагами Православия и стал обладателем высшего небесного венца – венца мученического…