Связанные звездами

Сначала она покрыла лицо матовой серебристой основой и нанесла блестки на губы, щеки и брови. Налепила в произвольном порядке несколько звездочек в уголках глаз. Затем брызнула на волосы серебристым лаком и, пока он не высох, высыпала на голову пригоршню блесток, между делом размышляя о том, что теперь блестками на долгие годы будет украшен также пол ванной и умывальник. Едва она надела платье и закрепила на голове тиару, как телефон оповестил ее о входящем сообщении.

От Ника. Ты дома?

Испачканными в блестках пальцами Жюстин набрала ответное сообщение: Отчасти.

Ник: Как ты можешь быть отчасти дома?

Жюстин: Я имела в виду, что это отчасти я.

Ник: Интригующе. Можешь выйти на балкон?

Жюстин посмотрела на себя в зеркало. С ног до головы ее покрывала сверкающая смесь.

Она прошептала:

– Не было печали.

Стоящий на своем балконе в джинсах и футболке, Ник выглядел абсолютно нормально. Жюстин попыталась скрыть неловкость за избыточным энтузиазмом. Поэтому она неуклюже изобразила та-да позу.

Ник поднял брови.

– Наряд на Хеллоуин, полагаю?

– Ты свети, свети.

– Так ты… звезда?

– Почти.

Жюстин зашла внутрь и вернулась с луком и колчаном.

Ник в задумчивости нахмурился, но тут же просиял, осененный догадкой. – Подбитая… падающая звезда^[92]. Еще круче. Эй, у тебя есть соус Табаско.

– Кровавая Мери, да?

Ник кивнул.

– Хеллоуин все-таки.

– Подожди.

Жюстин нашла бутылку Табаско в глубине холодильника и отправила ее в их корзине на сторону Ника.

– Может, и тебе сделать кровавую? – предложил Ник.

– Думаю, меня прекрасно напоят и там, куда я собираюсь.

– И куда?

– На вечеринку. Одна моя коллега обожает Хеллоуин, – объяснила Жюстин. – А как насчет тебя? Пойдешь за сладостями по соседям?

– Мы тоже куда-то собирались. Но Лаура уехала, а потом не смогла заказать билеты и теперь не сможет попасть домой раньше завтрашнего дня. Я бы мог пойти один, наверное, но я там совсем никого не знаю. Так что, увы, мой роскошный костюм обречен остаться незамеченным.

Его слова натолкнули Жюстин на мысль, которую она озвучила тут же, не успев задуматься о возможных затруднениях.

– Если, конечно, ты не захочешь пойти на вечеринку со мной?

На Остинмер-стрит Жюстин и Ника встретила Глория, которую вынесли на улицу и прислонили к почтовому ящику. Глория была скелетом в натуральную величину, и в этом году она щеголяла в кокетливом белокуром парике и с красной розой в зубах. На заднем дворе к ним подошла Барбел подносом коктейльных стаканов. Ее обычно гладкие платиновые пряди сегодня стояли дыбом, словно от страха, и были выкрашены в фиолетовый и зеленый, а макияж в стиле мексиканского Дня мертвых был безупречен.

– О боже! – воскликнула она. – Да это же наша маленькая падающая звездочка! Потрясающе выглядишь, дорогая. А это?

Жюстин представила Ника Барбел, которая, нахмурившись, оглядела его с ног до головы.

– Голубой. Ярко-голубой. Но, возможно, придется объяснить, кто ты.

Ник на самом деле был очень голубым. Он надел гладкий голубой парик, темно-синюю рубашку, расшитую крошечными серебряными звездочками, а на лице и шее нарисовал голубым гримом завитки. Когда он повернулся спиной и слегка наклонился, стало заметно, что в седалищной части его брюк вырезаны два овала, по одному на каждую ягодицу. Выглядывающая в прорехи кожа была выкрашена голубой краской. Барбел откинула голову с дикой прической и истерически расхохоталась.

– Голубая луна! Я в восторге! Может, по коктейлю?

Половина стаканов на ее подносе была черного цвета и отчетливо пахла анисом, в других желтый цвет плавно перетекал в оранжевый, а сверху в красном сиропе плавал маленький пластиковый глаз.

– «Жало в хвосте»? – спросила Барбел, демонстрируя. – Или «Зомби Апокалипсис»?

Жюстин выбрала «Жало в хвосте», а Ник – «Зомби Апокалипсис».

– Я так рада, что вы смогли прийти, – заявила Барбел. – Чувствуйте себя как дома, хорошо?

Жюстин заметила, что Радослав уже здесь, и Анвен тоже. Джереми и его муж, Грэм, сидели вместе на кресле для двоих, оба в сочетающихся ковбойских костюмах, а Глинн стоял перед уличным грилем в резиновом фартуке, по которому были раскиданы объемные изображения внутренних органов. Выглядело все это так, словно он сам себе делал аутопсию, но тут его позвали переворачивать халуми^[93].

Жюстин с Ником употребили уже по несколько коктейлей каждый к моменту появления Дэниела. На нем был костюм и галстук, и по мнению Жюстин единственной необычной деталью были его густые волосы, поделенные на боковой пробор и зачесанные назад с гелем. Но когда он подошел, она заметила на лацкане его пиджака маленькую металлическую пластинку. 007.

– А, – понимающе протянула Жюстин. Затем подняла стакан ему навстречу. – Приветствую, мистер Бонд. Ник, это Дэниел Гриффин, редактор «Звезды». Дэниел, помнишь моего друга Ника? Ника Джордана?

– В последний раз, когда я видел тебя, ты был Ромео, – заметил Дэниел. – Должен заметить, что сегодня ты выглядишь немного иначе… более голубым.