Связанные звездами

Затем последовали объяснения к костюму Ника, а следом и к костюму Жюстин, во время которых Дэниел потянулся, чтобы поправить прядь ее серебристого парика. Это было нарушением, пусть и мельчайшим, правила «работа есть работа», и Жюстин задумалась, вышло ли это по рассеянности или Дэниел просто подавал сигнал Нику.

– Ты наверняка знаком и с девушкой Ника, – заметила Жюстин. – Или правильнее будет сказать, с невестой? По крайней мере, ты ее точно видел.

Дэниел, похоже, не был в этом уверен.

– Правда?

– Она модель. Снималась в рекламе духов «Водяная лилия».

Жюстин видела, с каким недоверием Дэниел оглядел Ника с головы до ног, так, словно хотел сказать: «Как такой парень, как ты, заполучил такую женщину, как она?»

– Так это вы – новый редактор? – спросил Ник.

– Ага. С августа. В этом году в «Звезде» много изменений. Возможно, больше, чем за предыдущие двадцать пять лет ее существования.

– Конечно, Лео это все предсказал, – сказал Ник в той слегка шутливой манере, в которой чувствуется нотка серьезности.

Мозг: Ох-хо.

– Лео Торнбери? – переспросил Дэниел. – Наш бессменный звездочет?

– Ага, он писал об этом в начале года, – пояснил Ник. – Теперь Жюстин признает, что он был прав, а тогда она ему ни на грош не верила.

– Правда? Но она так увлечена гороскопами.

С этими словами Дэниел легонько подтолкнул Жюстин: второе за вечер нарушение правила «работа есть работа».

Ник изобразил недоверие.

– Гороскопами? Жюстин? Вот эта Жюстин?

Мозг: Опасность! Опасность! Изменить направление беседы! Сейчас!

Жюстин спросила:

– Кто-нибудь уже проголодался?

Но ни Дэниел, ни Ник ее, судя по всему, не услышали.

– На самом деле, мне пришлось потратить немало времени, чтобы догадаться, кто она по знаку Зодиака, – признался Дэниел. – Хоть в итоге я и узнал.

– Правда? – не поверил Ник. – Я думал, она типичный его представитель. Ну, знаешь – желающая все знать. Никогда не сидящая на месте. Честная. – Он взглянул на нее, подняв брови. – Временами даже слишком.

Жюстин: Черт, черт, черт, черт. Такими темпами через минуту кто-нибудь произнесет «Водолей» или «Стрелец». И тогда я окажусь в полной заднице.

Мозг: Тебе придется приложить больше усилий, чтобы отвлечь их.

Жюстин: Как?

Мозг: Просто скажи что-нибудь!

– Erklärungsnot! – громко сказала Жюстин.

– Что? – переспросил Ник.

– Дать тебе платок? – поинтересовался Дэниел.

– Нет, нет. Просто пару дней назад я размышляла о том, сколько в немецком языке слов, которые невозможно перевести.

– И что означает это? – спросил Ник, растерянно глядя на нее глазами, обведенными синей краской.

– Erklärungsnot. Значит что-то вроде «срочного объяснения». Вроде того, когда тебя поймали на лжи, и ты не знаешь, как тебе выкрутиться.

– Ну… ладно, – протянул Ник и сделал большой глоток своего «Зомби Апокалипсиса».

– Как тебе коктейль? – поинтересовался Дэниел, кивая на стакан Ника и поболтав остатками черного содержимого собственного стакана.

– Ужасно вонючий и очень крепкий, – признал Ник.

– Того же мнения, – согласился Дэниел.

Ник спросил:

– Может, лучше выпьем по бокалу вина? Я бы выпил. В доме его подают.

– Не откажусь, – сказал Дэниел.

– Жюстин? – спросил Ник.

– И я, – подтвердила Жюстин, молясь, чтобы пульс пришел в норму. Ей удалось ускользнуть из зубцов захлопывающегося капкана. Но едва-едва. И слова Ника эхом звенели в ее голове.

Честная. Даже слишком.

Лео Торнбери – Стрелец восьмидесяти лет, звездочет и знаменитый астролог – отшельник, лучший друг престарелого португальского вассерхунда^[94] по имени Венера, любитель погулять по пляжу и время от времени часа в четыре выпить освежающий Том Коллинз^[95] – отметил приход Хеллоуина одним единственным способом. Вместо того, чтобы добавить в коктейль привычный Бомбей Сапфир, он залез в свои запасы джина для особых случаев, изготовленного в Шварцвальде, Германия, доставка которого в его глушь стоила целого состояния.

Последние двадцать лет Лео жил вдали от шумных толп, на острове невдалеке от другого острова, который, строго говоря, сам был на побережье острова. Он выбрал это место из-за свежести воздуха и черноты ночного неба и построил здесь дом, в центре которого находился восьмиугольный павильон со стеклянной крышей. Огромный, сделанный на заказ стол Лео тоже был восьмиугольным и располагался так, что его середина точно совпадала с серединой стеклянной крыши. Столешница была обтянута кожей цвета полуночного неба, покрытой легким налетом мелкого белого песка, который здесь на берегу, на самом краю света, казалось, был повсюду.