Связанные звездами

Водолей: После того, как все взлеты и падения уходящего года остались позади, вам, Водолеи, предстоит найти свой путь туда, где вы должны быть. Вас ждет успех в работе, особенно если она связана с вниманием публики. И, как только духовные силы Вселенной найдут путь к вашей душе, там появится ясность, которая поможет вам обрести любовь. Будьте уверены, что вы на пути туда, куда нужно, даже если сейчас вы этого не замечаете.

Поскольку от Дэниела Гриффина он узнал, что Жюстин отстранили от работы в «Звезде» и что Дэниел сам проверяет колонку гороскопов, Ник был уверен, насколько это возможно, в том, что прогноз написан самим Лео Торнбери. Тем не менее, этот журнал в его руках будил в нем бурю не самых приятных эмоций – и ни одной особенно приятной.

В этой буре чувствовался отголосок гнева, но уже не такого сильного. Ему больше не хотелось отправиться к Жюстин домой и держать ее за ноги за балконом, пока она не расскажет, о чем, черт возьми, она думала.

Она дурачила его. Блестяще. Месяцами. Сделала из него идиота. Ведь сейчас, если вспомнить все написанное «Лео», вполне можно было понять, что эти слова исходили не от самого астролога. Но к чему, на самом деле, был этот ее маленький розыгрыш? Она, что, таким образом пыталась убедиться, что его привязанность к гороскопам смешна и нелепа? Она, вообще, планировала когда-нибудь рассказать ему об этом подлоге? Или просто собиралась посмеиваться над ним про себя всю оставшуюся жизнь?

Да, она сделала из него идиота, но хуже всего то, что она отняла у него нечто очень важное. Она забрала это: маленькую капельку волшебства в насквозь прагматичном мире – безобидную щепотку звездной пыли и тайны, которую дарили ему раз в месяц страницы журнала.

Теперь, когда его гнев утих, осталось недоумение. У него было столько вопросов без ответов. Например, всегда ли неверные ориентиры при прокладке курса означают, что ты не достигнешь места назначения? Или у судьбы есть свой, более сложный, подход к тому, чтобы доставить тебя туда, где ты должен быть, в любом случае?

Бо́льшую часть года Ник руководствовался в своей жизни не предсказаниями Лео Торнбери, а выдумками Жюстин Кармайкл. Это было все равно, что принять спутник за звезду или напечатать целую страницу текста, напрочь забыв переключить регистр. Все равно, что пытаться ориентироваться в Лондоне по карте Нью-Йорка. Тогда – судя по нынешним предсказаниям Лео – так ли было

то, что Ник прибыл именно туда, куда должен? Или он вообще уплыл в другую сторону?

Он сейчас занимал место, которое с радостью заняли бы многие другие люди. Он жил и был практически помолвлен с невероятно красивой женщиной; у него была новая работа, приносящая ему кучу денег; ему больше не надо было слоняться по выставке продуктов здорового питания в надувном костюме стручкового перца или рекламировать устриц в вонючем костюме рыбы. Он знал, что должен быть счастлив. Но он не был.

Ник сунул номер «Звезды» назад на полку магазина, взял номер «GQ

^[99]«и положил его на стойку вместе с коробочкой леденцов.

– С вас одиннадцать тридцать пять, – сказал парень за стойкой.

Козерог

Людская договоренность о том, что земля завершает свой годовой оборот вокруг солнца именно 31 декабря – всего лишь историческая случайность, спорное решение, которое могло бы с таким же успехом обозначить другой день. Любой из 364, 25 других дней. Но вышло не так. Названо было именно 31 декабря, что автоматически навсегда связало этот день с идеей окончания, которая, безусловно, неотделима от понятия начала. Ведь даже когда мы радостно переворачиваем исписанную ошибками и проблемами страницу уходящего года, мы с нетерпением ждем возможности открыть новую, не исписанную, притягательную своими возможностями страницу. Завтра.

Как и множество других людей, хотя, вероятно, с большими основаниями, чем у подавляющей их части, Жюстин Кармайкл проснулась утром 31 декабря с чувством облегчения, маячащим где-то на границе сознания. Год вплотную приблизился к своему завершению. И как только часы пробьют полночь, вся эта чудовищная неразбериха навсегда останется в прошлом году. Закончится. Испарится. Станет историей и уйдет в ее анналы. В темное, пыльное место.