Связанные звездами

– О боже мой! – воскликнула Джо достаточно громко, чтобы вырвать у Марка очередной стон. Она сползла с кровати и пошлепала по коридору, поморщившись, когда оказалась в залитой солнцем гостиной. – Сколько лет прошло? Должно быть, десять? И каждый новый год я обещаю себе, что свяжусь с тобой, а потом не делаю, но…

Мэнди рассмеялась. Это был знакомый, искристый, заразительный смех.

– Я знаю, знаю. У меня то же самое. Но сегодня утром у меня была веская причина позвонить тебе. Я уже подняла с кровати других М. и Дж. Джорданов в Перте. Бедняги. Но ничего не поделаешь. Я должна была позвонить, – объявила она довольным голосом. – Мне нужно было кому-нибудь рассказать. Мне нужно было рассказать тебе!

Джо была озадачена.

– Тихо, тихо. Спокойнее. Скажи мне, что?

– Итак, я здесь, в Эденвейле, в том же старом доме, и этим утром я зашла в спальню Жюстин. Я всего лишь хотела принести ей чашечку чая, но чтоб мне лопнуть, если у нее не было гостя.

– Что?

– Ник здесь. Ник здесь.

– Ты говоришь?.. – начала Джо.

– Да! – пискнула Мэнди.

– Ты правда имеешь в виду?..

– Да!

Джо помахала ладошкой перед лицом, пытаясь таким, весьма неэффективным, способом снизить накал эмоций, обрушившихся на нее разом. Затем сказала:

– Я знала, что они время от времени видятся… но я даже не думала… Я не смела…

Она смолкла.

– Надеяться – закончила за нее Мэнди.

А затем, на короткий миг, с чудесной помощью проводов, протянувшихся через весь континент, голоса двух старых подруг слились в звонкие, радостные, хоть и с нотками слез, визги.

После полудня в первый день года Дэниел Гриффин сидел в тенистой беседке на заднем дворе Джереми Бирна и потягивал пунш из высокого стакана, пока Заслуженный Редактор «Звезды Александрия Парк» изучал содержимое картонной папки, которую Дэниел принес с собой. Джереми, всего день назад вернувшийся из месячного круиза по островам Тихого океана, как и его муж Грэм – сейчас поливающий клумбы – был отдохнувшим, загорелым и просто невероятно расслабленным.

Неторопливо, сдвинув очки на кончик носа, Джереми просматривал документы в папке: гороскопы, присланные в «Звезду» Лео Торнбери, вырезки из «Звезды

» с выделенными ярким маркером переделками от Жюстин. И вот он дошел до последнего документа: письма от Лео, написанного на толстой, бледно-голубой бумаге и присланного в таком же конверте с каплей серебристо-серого воска. Письмо гласило:

Дорогой Дэниел,

Надеюсь, вы помните, с какой неохотой я отнесся к вашему поручению высказать свое мнение касательно будущего мисс Кармайкл в «Звезде», и ответственность эту я взял на себя с тяжелым сердцем.

Мне кажется, что среди мотивов подмены гороскопов мисс Кармайкл не было ни стяжательства, ни злого умысла. Как ни странно, ее видение гороскопов оказалось как минимум в одном случае четче моего. И это заставило меня задуматься, не притупилась ли острота моего видения с годами. Признаюсь вам, что именно проницательность мисс Кармайкл – она совершенно верно определила, что в этом месяце что-то для рожденных под знаком Стрельца подойдет к концу – подтолкнула меня к решению, которым я ныне хочу поделиться с вами. Я намерен уйти с поста астролога «Звезды». И хотя для меня огромным удовольствием было все эти годы служить нуждам этого издания, теперь почетная обязанность вести читателей путями звезд должна лечь на кого-то другого.

Поэтому, касательно мисс Кармайкл, я бы посоветовал вам склониться в сторону великодушия и прощения. Признаюсь, что романтик во мне хотел бы, чтобы из любви ко мне хоть одна женщина совершала бы такие опрометчивые поступки.

Искренне ваш,

Лео Торнбери.