Связанные звездами

Когда Лаура исчезла из зоны видимости, Жюстин поняла: это идеальный момент, чтобы закрыть шторы и перестать подглядывать. Однако она так долго колебалась, что Лаура успела вернуться с охапкой подушек элегантных, неброских оттенков и разместить их на диване, перепробовав различные комбинации. Удовлетворившись результатом, Лаура пригладила ворс ковра босой ступней. Затем она подняла руки и высвободила волосы из пучка, позволив им волной рассыпаться по плечам, а потом Жюстин увидела, как Лаура растянулась на диване, устроив руки и ноги с такой же тщательностью, как до этого – подушки.

Жюстин знала, что нужно отвернуться, но прежде чем она успела сделать хоть шаг, Лаура встала и направилась к окну, словно каким-то образом почувствовала присутствие Жюстин. Теперь Лаура вглядывалась в окна квартиры напротив. Жюстин застыла.

Жюстин: Черт! Она меня видит?

Мозг: Ну, если ты закроешь глаза, мне непросто будет это узнать, правда?

Сказал ли Ник Лауре, гадала Жюстин, что напротив живет его знакомая? И вообще, говорил ли Ник Лауре о Жюстин? А если говорил, беспокоит ли Лауру существование Жюстин, хоть капельку? Девушка в этом сомневалась. Следующие несколько секунд она стояла не дыша и не шевелясь, пока с облегчением не увидела, как Лаура задергивает шторы, скрываясь из виду.

Скоро, предположила Жюстин, Ник вернется и увидит сюрприз: новый диван, новый ковер, новые подушки, роскошная подружка. Еще Жюстин предположила – при этой мысли ощутив легкий укол зависти, – что новый плюшевый ковер позволит Нику и Лауре не торопиться в спальню. И с упавшим сердцем поняла, что все гороскопы, грибы, поганки и Кэтрин Мэнсфилд в придачу меркнут в сравнении с этим.

Прошла еще неделя, а визитка Элисон Тарф так и пылилась на кухонном столе Жюстин рядом с банкой кофе. И вот в один ненастный вечер Жюстин едва доплелась до своего двенадцатого этажа после прогулки через парк без зонтика. Ее волосы превратились в мокрые мышиные хвостики, в лодочках на небольшом каблучке хлюпало. Это, думала она, ища ключи, один из тех вечеров, когда больше всего хочется возвращаться не в пустую холодную квартиру, а в теплый уютный дом, к готовому ужину и ждущим тебя людям.

Поэтому когда она открыла дверь и увидела, что в квартире горит свет, а в воздухе витают вкусные запахи, это было сродни волшебству. Запах не давал ошибиться: знаменитые бараньи голяшки по-мароккански в исполнении ее матери. Помимо этого, на обеденном столе стояла ваза с огромным букетом белых роз, а с кухни доносился смех.

– Мам?

– О, она вернулась, – услышала Жюстин. А затем: – Привет, милая!

Мэнди Кармайкл, невысокая и сияющая, возникла на пороге кухни при полном параде – в чулках и надушенная. Кухонное полотенце, выполняющее роль фартука, было повязано вокруг талии, чтобы прикрыть переливающееся вечернее платье, а в руке покачивался высокий бокал с игристым вином.

– О господи, да ты вымокла до нитки, – возмутилась она.

Свободной рукой мать стянула с дочери мокрое пальто и взлохматила ее волосы. Удовлетворившись внесенными изменениями, Мэнди чмокнула Жюстин в щеку.

– Черт, помада осталась, – расстроилась она и начала яростно тереть щеку дочери опытной материнской рукой. – А теперь иди посмотри, кто здесь. Не могу поверить, что ты мне не рассказала, молчунья. Живет прямо напротив!

На кухне Жюстин, привалившись к стойке с бокалом вина, сидел Ник Джордан.

– Привет, – сказал Ник. На нем был все тот же растянутый джемпер.

Мэнди, доставая третий бокал, наполняя его и протягивая Жюстин, ворковала:

– Можешь представить? Выхожу на балкон, чтобы полить беднягу папоротник, который ты вытащила туда умирать, и кого же я вижу на соседнем балконе, прямо напротив, как не Ника Джордана! Я держала этого парня на руках в день, когда он родился. А теперь посмотри, как он вымахал.

– Привет, сосед, – сказала Жюстин.

– Простите, ребятки, – продолжила Мэнди, скользнув ногами в сверкающие туфли на высоких каблуках. – Я встречаюсь с девчонками в городе и, если не потороплюсь, рискую опоздать. Дорогая, я приготовила тебе бараньи голяшки. Дай им еще полчасика постоять. – Она вдела в мочку дужку крупной висячей сережки. – В буфете кус-кус. Почему бы тебе не пригласить Ника поужинать с тобой? Еды хватит на целую армию. Знаешь, Ник, за ней нужен глаз да глаз. Почти ничего не ест. Носится туда-сюда целыми днями, а поесть совсем забывает. – Она сняла импровизированный фартук с талии и взбила локоны. – Со мной такого не случается, к несчастью. – В подтверждение своих слов она похлопала себя по попе. – Прости, Ник, милый, но мне пора бежать. В следующий раз, когда приеду в город… – Мэнди на секунду смолкла, нанося еще слой помады и раскатывая его по губам. – …Давай пообедаем вместе. М?

Ник открыл было рот для ответа, но Мэнди продолжила:

– Дрю будет рад тебя увидеть. И я хочу услышать все новости. Обязательно передай маме, что я ее люблю, хорошо?