Свидетельница Гора

Хозяин подземелий, несмотря на всю ту власть, которой он здесь, несомненно, обладал, и над рабынями, и над заключенными, как мне показалось, был склонен относиться к этой свободной женщине с уважением. Возможно, это было результатом влияния местной культы, или же он мог, как это не покажется странно при его гротескной внешности, чувствительным к некоторым тонким канонам аристократизма. Кстати, я заметила, что охранники в загонах тоже выказывали большое уважение к свободным женщинам. Безусловно, те свободные женщины были довольно важными персонами, и уж, конечно, не были пленницами. Правда, следует упомянуть и о том, что это уважение нисколько не помешало им чуть позже, когда женщины покинули дом, отпускать в их адрес сальные шуточки, касающиеся довольно прозрачных намеков относительно того, как они могли бы выглядеть, будучи голыми и прикованными к кольцу в полу. Ну и конечно, с каким бы уважением не относились в этом мире к свободным женщинам, к рабыням это не относится. Ни одному мужчине этого мира, в том числе и хозяину подземелий, не пришло бы в голову расценивать меня кроме как ту, кем я была, то есть рабыню. Насколько же отличались мы от свободных женщин! Но при этом не надо забывать, насколько искусственны, хрупки и культурно сомнительны, были различия между свободной женщиной и рабыней. Интересно, понимают ли свободные женщины, что это различие обусловлено не природой, как например доминирование и подчинение, а простым желанием мужчин? Неужели им невдомек, что высокий статус свободной женщины просто разрешен им, и, по большому счету зависит от прихоти мужчин? Уж очень тонкая линия, пролегла между свободной женщиной и рабыней, столь же тонкая как рабский шелк. Уж очень небольшое расстояние разделяет их и нас, возможно, короче трех звеньев, соединяющих браслеты рабских наручников.

— А что слышно о моем выкупе? — осведомилась свободная женщина. — Он уже доставлен?

— Нет, — ответил хозяин подземелий.

— Сколько же мне еще ждать? — возмутилась она и, схватившись за прутья снова встряхнула решетку.

— Откуда мне знать, — буркнул мужчина.

— Ну, так идите и спросите! — потребовала пленница.

Хозяин подземелий насупился, но ничего не ей не ответил. Не думал, что он был доволен. Монстр выпустил мои волосы, и я немедленно опустилась на колени около его ноги и опустила голову.

— Спросите! — повторила свободная женщина и, не дождавшись ответа, снова встряхнула решетку и закричала: — Ускорьте этот вопрос!

Мужчина не счел нужным отвечать и на этот ее выпад, и тогда она сменила тактику.

— Пожалуйста, мой прекрасный товарищ, — заканючила пленница.

— Подними-ка факел, выше, — приказал хозяин подземелий красивой темноволосой рабыне стоявшей подле него, проговорив это медленно, словно нехотя.

Никто из них не обращал на меня внимания, словно на время позабыв о моем существовании, так что я осмелилась поднять голову и осмотреться. Однако если бы в этот момент надзиратель опустил взгляд на меня, то я, конечно, немедленно бы отвернулась и уставилась в пол перед собой. Я нисколько не жаждала встречаться с ним взглядом, он ведь мог решить, что я проявляю высокомерие. А кроме того, я совсем не горела желанием снова созерцать его лицо.

Где-то в высоте, отражая свет факела, мерцали капли покрывавшие потолок колодца.

Внезапно хозяин подземелий, это волочащее ноги существо, очевидно, чем-то заинтересовавшись и захотев рассмотреть поближе, издал непонятный горловой звук. У рабыни, державшей факел, перехватило дыхание. Похоже, она тоже что-то заметила. Свободная женщина в клетке отпрянула от решетки.

Мужчина указал на основание клетки. Кстати, к этой клетке, как и к сети, в которой висела я, шли несколько веревок, с помощью которых, насколько я понимаю, посредствам некого механизма, вроде лебедки, ее можно было бы подтянуть к проходу.

— Что не так? — спросила свободная женщина.

Судя по ее словам и тону, можно было заключить, что у нее и самой могла быть некое понимание того, что именно могло бы быть не так.

— Отвяжи ткань от щеколды, — потребовал надзиратель.

— Нет! Пожалуйста, не надо! — простонала она, однако неповиновение выказать не решилась.

Очевидно, попасть или выбраться из этой клетки можно было только через днище, которое открывалось и закрывалось на шарнире подобно люку. Вероятно, женщина привязала что-то, может быть полосу ткани, оторванную от подола ее платья, чтобы таким способом предотвратить открытие пола. Шнур, посредством которого можно было дистанционно открыть щеколду, тянулся к крюку, вмурованному в стену прохода. Женщина, стоявшая в клетке и нервно комкавшая в руках полосу ткани, совершенно ясно представляла себе, что если потянуть за этот шнур, то люк под ее ногами распахнется. А ведь клетка висела над водой.

— Пожалуйста, нет! — взвизгнула она, увидев, что надзиратель протянул руку к шнуру, управлявшему замком.

— Как, — хриплым голосом спросил хозяин подземелий, — должен заключенный, даже это свободная женщина обращаться к своему тюремщику?

— Сэр! — тут же выкрикнула пленница.