Свидетельница Гора

— Как вы можете пить это? — спросила она, не переставая отплевываться.

— Вы думаете, что у нас есть выбор? — осведомилась я.

Леди Констанция с отвращением на лице отставила кубок. Ее все еще потряхивало.

— А оно точно подействует на свободную женщину? — поинтересовалась она.

— Ну если она — женщина, — пожала я плечами. — Откуда Вы думаете, берутся рабыня?

— Я готова, Дженис, — сообщила моя подопечная, — теперь Ты можешь заковать меня в наручники, взять на поводок и вести наверх.

Наконец, фигура в алой тунике приблизилась к Леди Констанции. Я видела, как робко поднялась ее голова. Сейчас, стоя перед ним на коленях, она была очень похожа на рабыню у ног господина. Впрочем, напомнила я себе, за последнее время, Леди Констанция изменилась настолько, что походила бы на рабыню у ног любого мужчины. Теперь, после приема рабского вина, я уже не боялась оставлять ее у кольца. С другой стороны, я не сомневалась, что в действительности, в таком месте ей ничего не грозило. Дело даже не столько в том, что она была прикована к стене цепью, сколько в том, что она находилась в довольно людном месте. Кроме того, этот воин уже несколько раз оставался с ней, и за все время не позволил себе ничего лишнего, несмотря на то, что, как я подозревала, моя подопечная его явно провоцировала на это. Впрочем, с его стороны было бы не слишком разумно сделать что-то подобное, поскольку он был не из этого города. Даже принуждение рабыни, и тем более использование не предложенной рабыни иностранцем, вполне могли расценить как наглость, а то и оскорбление. Кроме того, даже среди жителей одного города, такого рода действия зачастую могут расцениваться как невежливость, за исключением ситуаций, когда это рассматривается как часть законного наказания свободным мужчиной провинившейся рабыни, скажем, той, поведение которой было расценено как недостаточно почтительное. В арсенале этих мужчин найдется множество способов напомнить нам, что мы — рабыни, и один из них — наше использование. Правда, я думала, что помимо указанной могла быть еще одна, причем более веская причина сдержанности этого одетого в алое юноши в отношениях с соблазнительной красоткой «Тутой». На мой взгляд, он относился к тому виду мужчин, которые предпочитают завоевывать рабыню, которые хотят завладеть ей полностью, сначала сделать своей, а уже потом использовать в свое удовольствие. Кстати я до сих пор так и не выведала, по какому делу этот воин прибыл в городе, однако не сомневалась, что оно было близко к завершению. В любом случае, не советовала бы я ему затягивать с пребыванием здесь. Подозрительность к незнакомцам, к чужестранцам в крови мужчин этого мира. Кстати, ни Леди Констанция, ни я сама даже не знали ни имени этого незнакомца, ни даже его города. Она, как предполагаемая рабыня, а я, как рабыня фактическая, не посмели задавать ему подобных вопросов. Как-то не хотелось получить пинок или оплеуху. Любопытство, как говорится, не подобает кейджере.

Я быстро отвернулась и поспешила пересечь мост и поскорее добраться до места посадки.

Глава 19

Помимо меня по мосту спешили еще несколько человек, пустяк по сравнению с той толпой, что устремилась сюда в тот момент, когда тарны только появились на горизонте. Кстати, я была не единственной рабыней, направлявшейся к зоне прилета. Были и другие девушки, несомненно, хотевшие поглазеть на возвращение рейдеров из набега, на их могучих птиц, на богатство трофеев добытых в результате их предприятия. Я поспешила присоединиться к их небольшой группке. Гуляющих рабынь довольно часто можно встретить на улицах города, чего не скажешь рабах-мужчинах, чему есть очевидные причины. Исключение — шелковые рабы, то есть рабы для удовольствий чаще всего принадлежащие богатым женщинам, но бывает и так, что одной женщине предпринимательнице может принадлежать несколько таких невольников, работающих в ее борделе, специализирующемся на ублажении женщин. Я слышала, что в таких местах можно встретить мужчин доставленных с Земли именно для таких целей, но правда ли это, наверняка я не знаю. В той партии, в которой оказалась я, конечно, никаких мужчин не было, только женщины. Окажись среди нас мужчины, боюсь, они были бы быстро стали бы негодными для такого использования. Постоянно видя перед собой таких женщин, покорных власти мужчин, они, несомненно, вскоре взяли бы в свои руки плеть и стали бы господами.

Порядка полутора сотен тарнов уже приземлились на этой площадке. Гвардейцы с трудом сдерживали напор толпы зевак. Началось самое интересное, разгрузка добычи. Музыка, шум, гам, веселье, настроение у народа, собравшегося на посадочной площадке, было праздничным. Из города, раскинувшегося справа от меня, долетал перезвон сигнальных гонгов, обычно сигнализировавших о тревоге или опасности, но в данный момент, в их звоне звучало ликование.

— Смотрите! Смотрите! — кричали люди в толпе.

Рейдеры поднимали над головами золотые сосуды, демонстрируя их толпе, в которой то и дело мелькали дети, пробиравшиеся поближе. Многие были красочно одеты.