Свидетельница Гора

Конечно, в этом городе девушка в ошейнике должна быть очень осторожна. Здешние мужчины были очень опасны и сильны. Не стоило ожидать, что они окажутся снисходительными хозяевами. Они знали, как сделать так, чтобы их рабыни дрожали от страха. Но разве женщина захотела бы принадлежать какому-то другому виду мужчин?

Большинство из этих женщин, как нетрудно было предположить, вскоре должны были оказаться на торгах или на невольничьем рынке. Возможно, некоторые будут отобраны для особых целей, вроде подарков или призов, а кого-то оставят себе, захватившие их тарнсмэны, дабы насладиться их дрессировкой, преподать новые обязанности, ознакомить с природой их новой жизни.

— Превосходно! Великолепно! Прекрасно! — послышались со всех сторон мужские крики.

Пленница, действительно была хороша, вынуждена была согласиться я. Причем не она одна, даже мне пришлось признать, что некоторые из женщин были очень красивы. Несомненно, со временем из них должны были получиться превосходные рабыни.

Конечно, любая рабыня уже знает, как доставить мужчине удовольствие, а вот свободной женщине еще предстоит этому научиться. И некоторым мужчинам нравится преподавать им это.

Надо заметить, что не все женщины оказались на цепи. Некоторых оставили стоять на коленях, и даже руки у них оставались скованными спереди. Эти женщины, закованные в сирики, низко склонив головы, стояли у самых когтей гигантских птиц. Главным образом, это были те, что были привязан к седельным кольцам или привязан поперек седла. С большинства из них капюшоны уже сняли.

Некоторым рабыням рейдеров разрешили пройти через оцепление, и они теперь таяли от восторга в руках своих хозяев.

Я видела, как один из воинов указав на пленницу своей рабыне, поинтересовался:

— Что Ты о ней думаешь!

Это была стройная брюнетка, закованная в сирик, при этом он поднял руки пленницы, закованные спереди, как это распространено в сирике, высоко над ее головой.

— Смазливая, — пожала плечами рабыня рейдера.

Тогда мужчина взял пленницу левой рукой за талию, а ее запястья, уже бывшие в захвате его правой руки, потянул назад, согнув в дугу, демонстрируя тем самым соблазнительные изгибы ее фигуры. Да, она была изящна. Ее волосы теперь свисали назад и вниз.

— Да, она очень привлекательная, — признала рабыня, как мне показалось, крайне неохотно и с затаенным страхом.

И кто бы мог ее за это обвинить? Только не я!

— Ну как, оставим ее? — спросил рейдер.

— Нет, нет, нет, — воскликнула его невольница. — Продайте ее. Продайте ее!

Рухнув на четвереньки, я ввернулась в толпу, быстро перебирая конечностями, пробираясь между ног стоявших здесь людей. Мне надо было пролезть до места, с которого я могла бы рассмотреть больше. Если добраться до линии оцепления и встать там на колени, как это, возможно, уже сделали другие девушки, то оттуда должен был открыться гораздо лучший обзор. Остался только вопрос, как туда пролезть. Но если попытаться ползком, то есть надежда, что на меня просто не обратят внимания. С другой стороны, конечно, не желательно толкаться среди свободных людей. Все же на мне был государственный ошейник, на котором написано мое имя, что делало меня довольно уязвимой.

— Ой! — вскрикнула я от боли, получив удар носком туфли от раздраженной свободной женщины.

Но вот уже передо мной шеренга гвардейцев. Свободный мужчина даже немного сместился в сторону, что я могла проползти мимо него.

— Спасибо, Господин! — совершенно искренне поблагодарила его я.

От складов через толпу принесли несколько больших сундуков. Добычу следовало пересчитать и убрать в них. Потом их запрут на замки, крышки и зальют расплавленным воском, к которому офицеры приложат свои перстни с печатками.

Замерев на четвереньках в первом ряду толпы, я крутила головой, глазея по сторонам.

— Вставай, — бросил мне какой-то свободный мужчина. — Так больше увидишь.

— Спасибо, Господин, — сказала я, поднимаясь на ноги.

Мужчина оказался настолько любезен, что поставил меня перед собой. Ему-то при его росте моя голова смотреть не мешала.

Сигнальные гонги и рельсы все еще звенели по всему городу. Вернувшиеся из рейда бойцы обнимались с близкими. Тут и там слышались крики продавцов, призывавших купить что-нибудь у их. Кто-то предлагал выпечку, другой конфеты, где-то в стороне уговаривали попробовать фрукты.

Внезапно одна из пленниц в колонне неподалеку заверещала, и задергавшись в цепях, попыталась встать на ноги. Поскольку она уже была на общей цепи, скованная за шею с остальными, то результат был предсказуемым, натянулись цепи, шедшие к шеям девушек позади и впереди от нее, таща их вверх, заставляя вскрикнуть от боли в горле ту которая была перед ней. Впрочем, надсмотрщики не дремали, один за другим два удара плети обрушились на нее, и вот она уже снова на коленях, опустив голову, рыдает, сжавшись в комок, словно пытаясь сделаться меньше, чем она есть, и, трясясь от ужаса в ожидании нового поцелуя плети.

— Они быстро учатся, — усмехнулся мужчина позади меня.

— Да, Господин, — подтвердила я.