Свиток 5. У истоков империи

Ведь если присмотреться, то пока все, кого подмяли под себя эти заморские завоеватели, в плане развития и впрямь по сравнению с аиотееками были сущими баранами — что степняки, что прибрежники, жившие маленькими воюющими друг с дружкой группками. Куда более продвинутых горцев аиотееки подмять так и не смогли.

Зато народы, оказавшиеся втянутыми в их Империю, резко потопали по пути цивилизации, подгоняемые пинками хозяев. Усилился товарообмен и обмен опытом. А координация хозяевами усилий разных, подчас мало похожих друг на друга, племен уже дала видимый результат. Ну вот хотя бы с этими гок’овыми канатами, которые внезапно резко подешевели.

И если посмотреть в исторической перспективе, лет через сто все эти народы станут жить не точно так же, как жили их дедушки, а может самую чуточку, но лучше — сытнее, безопаснее, что позволит развиваться разным там наукам и искусствам.

Вот только вся эта благодать будет опираться на фундамент из могильных плит «невписавшихся» в цивилизацию народов.

Вот и пойди-пойми, хорошая эта штука «Цивилизация» или нет.

Но это все лирика, попытка охватить некие глобальные, почти геологические процессы своим слабым человеческим восприятием. А вот сразу после битвы меня волновали совсем другие проблемы.

Чудо из чудес, что убитых на штурме крепости у нас и не было. Да и ранено было всего два человека, и раны эти были относительно легкими. Вероятно, это потому, что измученных бессонной ночью аиотееков тут оказалось всего шестеро, двое из которых еле держались на ногах из-за полученных ранее ран. И когда мы навалились на них всей толпой, да еще и с разных сторон, наше преимущество было подавляющем.

Надо бы радоваться. Но из полусотни, вышедшей в поход, мы уже потеряли четырнадцать человек и почти каждый из выживших имел какое-либо ранение. Пусть мои гордые вояки и считали все это пустяками, не стоящими внимания настоящих воинов, но по мне — миссию уже стоило бы завершить и двигать назад.

Однако Лга’нхи со подельниками придерживались прямо противоположного мнения. По их мнению, приключения только начались, и начались весьма удачно. И коль пошла такая пьянка, требовать завершения банкета может только законченный зануда и полностью нехороший человек.

Большие потери? Так ведь и добыча-то какая огромная! Столько всего взяли — и не увезешь!

Таки правда не увезем, потому что в лодки не влезет? Ну так зато предков порадовали видом добычи. А они в ответку наверняка порадуют внуков какой-нибудь ценной подсказкой. Так что ты, шаман Дебил, слушай внимательно, что тебе говорят и не пропусти ценных указаний.

И самое главное —это, конечно, Мана! Мы её нахапали столько, что хоть соли да в бочки закатывай. Никогда ведь еще таковского не было, чтобы вражье укрепление захватить. Про такое былины будут петь по всему миру, славя наш славный союз гребенеголовцев с бородокосичниками.

Уж мы теперь ужо с такой-то Маной всему миру покажем свою крутизну. Всех прямых согнем, а гнутых выпрямим, небо и землю местами поменяем, заставим реки вверх течь, а траву и деревья в обратную сторону расти… Короче, эйфория и редкостная дурь!

Под это дело кое-кто даже выступил с предложением, что надо бы и прибрежницкий поселок на уши поставить и примерно наказать за сотрудничество с врагом. Предложение было встречено с таким энтузиазмом, что я почувствовал, что даже мой прямой запрет с ссылкой на изложенные в письменном виде приказы Предков тут уже могут не сработать. Хоть и пятиюродные родственники со стороны бабушки двоюродного дяди пришедшей из другого народа жены, однако и такой родне надо мозги вправлять, коли она с чужаками шашни крутить начнет.

В общем, чуял я беду немалую для моего приятеля Дос’тёка, которому я, между прочим, обещал полную безопасность. Но тут случилось нечто, направившую энергию моих вояк в другое русло.

Случилось это прямо в день штурма крепости. Я как раз возился с ранеными, совершая, так сказать, вечерний обход, когда ко мне прибежал Тов’хай и выпалил сходу:

— Мертвец сбежал!!!

— Чего? — не врубился, я решив, что ослышался.

— Мертвец сбежал, — подтвердил качественную работу моего слухового аппарата Тов’хай. — Тот самый, что тебе по шлему копьем вдарил, а мы с Вик’ту его убили.

— Так как же он сбежал, коли вы его убили?

— Дык ведь…

Короче, поскольку массовое скальпирование покойников проводилось сразу после битвы (дабы никто не скрысятничал чуток маны), а битва наша растянулась аж на два дня, то обдирать скальпы с убитых вчера на пляже пошли только сейчас.

Пошли и увидали, что одного трупа не хватает.

Я или кто еще из «цивилизованных» времен, возможно, такой потери и не заметил бы. Но опытный взгляд охотника сразу распознал несоответствие.

Распознал и нашел следы. И вели эти следы прямиком с пляжа и в сторону от поселка.

— Ну так и пошли бы за ним, — не подумав, брякнул я. — Добили.

— Дык ведь…

Ну да, — сообразил я. — За целым отрядом аиотееков Тов’хай бы пойти не побоялся — подумаешь, дюжина врагов! Но вот пойти по следу одного-единственного, но покойника… Такой охотой пусть шаман занимается.