Свиток 5. У истоков империи

А что мне им сказать? Что так, что этак—однохренственно. Есть и свои плюсы, и свои минусы, и думать да оценивать эти плюсы и минусы не хочется ни в какую… Но надо!

— Итак, господа-товарищи, прикинем расклады, — начал я свою речь с сильного заклятья, сразу переходя на шаманские подвывания, потому как все, что я дальше буду говорить, пока еще проходило тут по разряду магии под названием «Арифметика» и «Логика». — Нас тут сорок семь человек. А у аиотееков три оикия коренных… Было. Да четыре «забритых». Да еще, даже после того как мы ту дюжину замочили, думаю, еще с десяток оуоо осталось.

Ну да, скальпы, которые мы в эту нашу последнюю поездку добыли, кроме одного все черные. А два, один у Вик’ту, а другой у Логи’фтака, так еще и с аиотееков-оуоо сняты…

Я сделал паузу, дабы сидящие рядом с этими героями могли отметить их подвиг хлопками ладоней по плечам и одобрительным гудением.

(…И кстати, ведь и правда: если смотреть этой точки зрения, девять человек пошли на дело, добыли восемь скальпов и один упустили, и все девять вернулись домой даже без серьезных ран! По местным меркам — немалая победа. Может, стоит… Хотя нет, теперь аиотееки будут настороже и прокрутить подобный трюк по второму разу не позволят).

— Итого получается, что коренных оикия осталось около тридцати человек, да еще с десяток оуоо. А «забритых» мы видели, они пока воины слабые, их всерьез в расчет брать не стоит. Так что силы примерно равные.

Однако… — я опять сделал драматическую паузу, — духи поведали мне, что коли враги будут сидеть за оградой, то это сильно им в бою поможет… А значит, из-за ограды мы их должны выманить!

И снова за бортом плещется море…

Почему именно море? Так ведь трава плескаться не умеет… А-а-а, вы про «почему?»

Ну дык я раскинул мозгами и решил, что надеяться застать аиотееков врасплох после того, как мы напинали им по задницам, разбудив тем самым осторожность и бдительность, пожалуй, не стоит. Тем более, что за время своего пребывания в поселке они уже наверняка сумели разведать все подступы и подходы к своему форпосту. Ибо хрен я поверю, что такой ушлый малый как Хииовитаак о подобном не позаботился. Так что и засады там уже поставлены, и наблюдение наверняка ведется в ожидании, когда мы, такие наглые и самодовольные, припремся заставать их врасплох.

Опять же, исходя из соображений что… Впрочем, пусть это пока будет секретом, что именно мы сейчас везем в своих лодках и чего нам (мне) было лень тащить по степи в руках.

Короче. Раннее утро еще прикрыто туманной дымкой, сквозь которую пробиваются первые солнечные лучики. И даже море в эти часы кажется особенно умиротворенным и благостным, не ревя, а лишь мурлыкая, вспениваясь о рифу и скалы около входа в бухту. Мирно выходящий на свой ежедневный промысел караван рыбацких лодок так и просится на картину Айвазовского. Идиллическая картинка, одинаковая для всех времен и эпох. Пройдет тыща, две, три лет, а все так же каждое утро из этого рыбацкого поселка из этой бухты будет выходить караван лодок на промысел рыбы насущной[6]. И так же за эти две-три тыщи лет в нравах и быте этих рыбаков не произойдет никаких существенных перемен. Разве что лодки станут чуточку побольше и повместительней, а дома покрепче и попросторней. А в остальном — изо дня в день, из века в век вечно повторяющаяся картинка утреннего выхода в море, чтобы проверить сети или поставить новые.

Ну вот разве что иногда какие-нибудь заезжие ребята смогут внести разнообразие в эту многовековую рутину.

— Погодите чуток, — останавливает ухватившихся было за весла ирокезов адмирал Кор’тек. — Пущай чуток дальше отойдут. Сегодня волна пологая, да мелкая, так что зуб даю, они морских быков ловить вышли, значит сейчас аккурат в нашу сторону к мысу направятся, тут отмели для морских быков самое оно… Во… во… еще чуток. Все, сейчас нас заметят. Ну-ка поднажмите, чтобы до скал перехватить!

Наши острогрудые челны вылетают фактически из-за острова, пусть он и величиной с небольшую скалу, зато на самый стрежень (никогда не знал, что это такое, но звучит красиво) и устремляются к своей добыче. У добычи сначала небольшая паника, выраженная в попытке убежать, а потом наступает просветление и узнавание. Ага, это мы, те самые ребята, от которых хрен убежишь!

— Здорово, Дос’тёк, здорово, мужики, — приветствую я старых знакомых, подсветляя утро своей лучезарной улыбкой. — Да это же я, Манн’наун’дак, именуемый также просто Великим Шаманом Дебилом. Не слышали о таком? Значит, еще услышите!!!

Ну-с, как говорится у нас Великих Шаманов, «Самолет летел, колесы стерлися. Вы не ждали нас, а мы преперлися!» Что означает «Всем стоять, меня бояться!».

— Какой злой демон опять притащил тебя к нашим берегам?! — даже сплюнул в море почтенный Старшина, хотя у прибрежников такой поступок, могущий разозлить морских Духов, крайне не приветствовался. — Чего тебе от нас надо?

— Да поговорить для начала. Давайте-ка, плывите вон к той бухте. А не то — ты меня знаешь — начнем ваши лодки топить!