Swiss Democracy: Possible Solutions to Conflict in Multicultural Societies

Идея территориального государства, обладающего исключительной властью над всеми людьми , живущими в его границах, возникла относительно недавно. Более древняя концепция политической власти основывалась скорее на идее личности. Например, после вторжения германцев в различные провинции Римской империи бок о бок жили под властью одного и того же "варварского" правителя бывшие римские граждане и члены одной из германских племенных конфедераций (например, готы, вандалы, бургунды, франки и лангобарды). Однако в большинстве случаев и на протяжении значительного периода времени эти две группы оставались разными образованиями, и для закона было важно, кем был ответчик, а не где он жил. Римляне судились по римскому праву, новые германские поселенцы - по своему старому германскому обычному праву. Обе группы считали эту практику правильной и, более того, "ценной защитой своих прав и привилегий" (Ra'anan 1990, 14).

С индустриализацией и развитием бюрократической государственности западноевропейские страны стали лидерами в превращении в территориальные государства. Согласно принципу ius soli, территориальное государство претендует на полную юрисдикцию над своими гражданами, независимо от их происхождения. Ранее мы описали часть этой эволюции для Швейцарии. В ее религиозно сегментированном обществе XIX века браки и образование регулировались и организовывались отдельно для протестантов и католиков их церквями. Хотя ярлык "государственная церковь" не исчез полностью, к настоящему времени церкви в основном утратили свой статус акторов в общественных делах в пользу конфессионально индифферентного государства, которое обеспечивает протестантам и католикам одинаковое положение граждан, подчиняясь одним и тем же законам.

Тем не менее, принцип ius sanguinis не исчез полностью. В последние дни существования Австро-Венгерской империи , Карл Реннер и Отто Бауэр предложили формы нетерриториального или корпоративного федерализма для решения проблемы национальностей: "В рамках каждого региона самоуправления национальные меньшинства должны образовывать корпоративные образования с государственным судебным статусом, пользующиеся полной автономией в заботе об образовании соответствующего национального меньшинства, а также в оказании юридической помощи своим соотечественникам перед бюрократией и судами" (цит. по: Ra'anan 1990). в Ra'anan 1990). Подобный корпоративный федерализм был введен для культурных меньшинств в Эстонии в 1925 году, на Кипре в соответствии с Конституцией 1960 года, а в последнее время - для бирманских меньшинств (Coakley 2017).

Самым ярким примером, однако, является Бельгия , где федерализация с 1970 года принимает как территориальные, так и нетерриториальные формы. Страна разделена на регионы - Фландрию, Валлонию и Брюссель. Однако Бельгия также разделена на фламандскую (включающую как территориально определенную область Фландрии, так и корпоративно определенную группу фламандцев в Брюсселе), французскую (включающую как регион Валлонии, так и франкоязычных брюссельцев) и немецкоязычную общины (Эупен/Мальмеди, расположенные в Валлонии) (Jans 2000; Deschouwer 2012).

Корпоративный федерализм позволяет меньшинству сохранять свои собственные общественные институты без территориальной сегментации . В связи с этим возникают два вопроса. Первый: каковы пределы права культурных меньшинств на управление собственными общественными институтами? В конечном итоге это зависит от концепции государства, конституции и представлений общества о плюрализме . Поэтому даже на один и тот же вопрос мы находим разные ответы. Например, в государственном образовании Швейцарии франкоязычные школы в немецкой части страны вполне приемлемы как элемент многоязычия . Религиозные школы, однако, были признаны неконституционными лаикским большинством XIX века, поскольку, по его мнению, эти школы нарушали отделение государства от церкви . Сегодня школы религиозных и других общин допускаются при определенных условиях, но в любом случае должны уважать конституционные свободы , такие как гендерное равенство или свобода слова. Конституционное право устанавливает принципы, которые должны соблюдаться всеми сегментами плюралистического общества. Но эти принципы и понятия плюрализма значительно различаются.

Второй вопрос касается последствий: может ли нетерриториальный федерализм сохранить баланс единства и разнообразия, или параллельные институты, предназначенные исключительно для культурных меньшинств , ведут к еще более глубокому социальному расколу, подрывающему единство? В литературе этот вопрос остается дискуссионным. В то время как одни наблюдатели бельгийского случая опасаются последнего, другие рассматривают нетерриториальный федерализм как перспективный подход к "политике идентичности" (White 2000; Deschouwer 2012).

 

6.3 Разделение власти и демократия консенсуса

 

6.3.1 Мажоритарная и консенсусная демократия: Сравнение