Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 1

– Я слишком высока для любого минойца. Скоро я перерасту даже отца. И те его соплеменники, кого я видела… у них теперь ветер в голове, они хотят от женщин только развлечений!

Я погладил ее по плечу. Хотя я сознавал, что Поликсена играет на моих чувствах, жалость к ней возобладала. Она тут же всхлипнула и схватила меня за руку, стиснув ее горячими узкими ладонями.

– Какой ты сильный… Но это не главное… нет, не главное!

Она помотала головой так, что длинная черная коса хлестнула меня по лицу.

– Что же главное? – воскликнул я.

– Ты не пустой внутри – ты умеешь чувствовать. Умеешь любить. Я поняла это, когда ты вчера рассказывал о своем доме… а потом, когда ты запел…

Поликсена поднесла мою руку к щеке и потерлась о нее; меня окатила горячая волна нежности. И чувственности, о которой это наивное дитя еще не имело понятия.

Вдруг я осознал, что оставаться тут вдвоем нам небезопасно. Девочки и девушки бывают очень смелы с мужчинами – потому что еще не ведают, какую бурю они могут вызвать!..

Я уже желал ее…

– Поликсена! Нам нужно идти. Тебя хватятся!

– Нет!

Но она ощутила мое возбуждение и испугалась: мы встали вместе, сжимая друг другу руки. Я поцеловал ее маленькую руку.

– Отведи меня домой, Поликсена.

Она вырвалась и поднялась на несколько ступеней, оказавшись выше меня.

– Так ты обещаешь? Даешь мне слово?..

Я глубоко вздохнул – один раз, и другой. Больно ущипнул себя за руку. И наконец смог ответить достаточно спокойно.

– Нам обоим нужно время. Понимаешь? Я слишком молод для женитьбы, даже для помолвки: мне еще нет пятнадцати. А ты совсем девочка!

Поликсена яростно топнула ножкой, сверкнула глазами.

– Я не девочка! С двенадцати лет уже выдают замуж, я знаю!

– И это слишком рано. Так считают все благоразумные люди, – ответил я серьезно; а потом мягко улыбнулся. – Вот года через три…

Поликсена смотрела на меня, опустив руки, – будто я только что произнес ей приговор… И вдруг я осознал, что едва не натворил.

Да, я был дорийцем и сыном спартанца, – и, дав слово, я не мог взять его назад! Но я почти ничего не знал о девочке, с которой уже готов был обручиться! Особенно о том, чьей дочерью она была на самом деле!

Поликсена ощутила перемену, которая произошла во мне.

– Ты еще что-нибудь хочешь узнать? – спросила она почти робко.

– Да, – ответил я, сжимая зубы. – Если уж ты… выбрала меня… – мне дались эти слова с трудом, – я хочу знать, чья ты дочь. И как твоя нынешняя семья попала на Крит.

Я сел обратно на ступеньку и посмотрел на нее снизу вверх.

– А еще – в честь кого тебя назвали!

Поликсена несколько мгновений молчала, опустив длинные черные ресницы и побледнев. Потом спокойно произнесла:

– Хорошо.

Да, в этой девочке была твердость – и это уже теперь восхищало меня… И она была незаурядно умна. Поликсена спустилась и опять села рядом, обхватив колени руками.

Она взглянула мне в глаза.

– Меня назвали в честь Поликсены из Коринфа – царицы Ионии. Я попала на Крит вместе с матерью и отчимом во время ионийской войны, двенадцать лет назад, – мы бежали из Милета, когда я была совсем крошкой… А настоящий мой отец – персидский военачальник Надир, сын Мегабаза. С ним царица Поликсена сражалась при поддержке ионийцев и других могущественных персов. Тогда мой отец был убит, и мою мать спас триерарх царицы, Критобул, которому я стала дочерью…

Губы девочки тронула улыбка.

– Мне продолжать, Питфей?

Я помолчал, осмысляя все это… потом кивнул.

– Продолжай. Кажется, я готов слушать дальше.

И Поликсена рассказала остальное – она говорила, пока солнце не скрылось за западными стенами дворца, а ступени, на которых мы сидели, не захолодали. Мы с моей новой подругой осушили ее фляжку с лимонной водой и проголодались.

Когда Поликсена замолчала, я некоторое время сидел, приходя в себя от ее рассказа… а потом вскочил в ужасе.

– Который теперь час?

– Ах, да какая разница!

Поликсена вскочила следом, оправляя свой измявшийся синий хитон с белыми спиралями.

– Главное – согласен ли ты теперь?.. Скажи!

Я прикрыл глаза… я ощутил, словно небосвод всей своей тяжестью со звоном обрушился на меня. И я сказал:

– Да.

Поликсена несколько мгновений смотрела на меня, как на небесного спасителя… а потом неудержимо засмеялась. А потом вдруг обхватила меня за шею и глубоко заглянула в глаза.

– Теперь я буду ждать тебя, Питфей из Линда. И ты ко мне вернешься – слышишь?..

Ей было всего двенадцать лет, но она смотрела на меня, как может только женщина смотреть на мужчину, – желая принадлежать мне, ввериться мне душой и телом… и, в то же время, она теперь ощущала свое право на меня. Я мог лишить ее этого права, только лишившись чести сам.

Мы взялись за руки и пошли обратно, во тьму дворцовых помещений. Моя Ариадна не спасала меня из лабиринта – она завлекла меня в ловушку, и я запутывался все больше… Но такова была моя мойра.

И мое счастье – шептало мне сердце…

Вдруг Поликсена остановилась, сильнее сжав мою руку.

– Ты странствующий музыкант… ты им будешь, правда? – прошептала она. – Ты возьмешь меня с собой в Элладу… и в Азию? Я так хочу увидеть Вавилон и Персеполь!

Тут меня кольнуло страшное подозрение.