Сын игромана

Все это Валя слышала как сквозь вату, внутренне спрашивая себя: неужели вот так оно и бывает? С тобой знакомится человек, уверяет тебя, что любит, добивается ответной любви, чтобы после просить помощи в незаконном деле, иначе говоря, в преступлении. И тут еще дети – они-то каким концом здесь замешаны? Не хочет же он сказать…

Наверное, у нее был совершенно ошарашенный вид, потому что Алишер повторил все заново, одно за другим. На этот раз сомнений не осталось: ему нужно выехать из страны с каким-то своим дядей, наверняка скрывающимся от правосудия (тут могло быть что угодно: терроризм, наркобизнес, похищение людей). Автобус же они с дядей достают для того, чтобы всех детей, которые в него сядут, объявить для безопасности своими заложниками…

– Честный слово, Валия, как только самолет – все дети отпустим! Зачем нам тогда дети? Мы в самолет, они по домам… – он склонился к ней, нежно-нежно, как бывало порой, блестя глазами. – Турция пускай нам двоим, больше никого. Дядя – пшик! – дальше поедет. Ирак, Аравия – сам не знаю, клянусь Аллахом! А нам оставит подарок – будем жить как Алладин с лампой, такие богатые! Вот честный слово…

* * *

Валя вздохнула и закрыла глаза. Теперь все было ясно: ей следует как можно скорее уносить ноги. Невыразимо трудно оторваться от праздника жизни и вновь вернуться к тому серому существованию, где нет ни любви, ни удовольствий, ни материальной обеспеченности, ни интересных перспектив. Так трудно было бы, наверное, младенцу из широкого мира попасть обратно в утробу матери. Но это потом, Валя еще успеет это пережить. Сейчас ей предстоит нечто более ужасное, чем возвращение к прежней жизни, – притворство с Алишером, которого она успела уже полюбить. Притворство с любимым, которого вскоре предстоит потерять навеки… Но это тоже потом: сейчас главное – заложники. Она не должна допустить, чтобы увезли детей.

* * *

Все это пронеслось в Валиной голове, пока он, прищурившись, ждал ответа. Валя жеманно вздохнула вслух:

– Знаешь что, милый, я сейчас устала. Я обо всем этом подумаю, хорошо? А теперь уже поздно, спать хочется. Давай договорим завтра!

С миндальной улыбкой, от которой она прежде теряла голову, Алишер протянул к ней руки.

– Значит, разговор хочешь завтра. Сегодня хочешь спать. Ну, иди ко мне!

Мелькнула шальная мысль: а не воспользоваться ли этой прощальной близостью, которую дарит судьба? Ведь больше они с Алишером никогда уже не будут вместе… Но в следующую секунду Валя сообразила, что очень опасно сейчас позволить себе очутиться в его объятиях. Ведь в какой-то момент она может не выдержать взятой на себя роли… Ей нужно вести себя очень осторожно, чтобы пятьдесят московских семей не захлебнулись в глубоком горе…

– Сегодня нам нельзя, Алишер. Я сегодня не могу…

Он смотрел на нее насмешливо – или ей так казалось? Раньше Валя не замечала, что его нежная улыбка, оказывается, напоминает презрительную ухмылку.

– Не можешь, не надо! Если ты решила, пусть это будет по-твоему…

– Ты только не обижайся, хорошо? Давай я приду к тебе завтра… А сейчас поеду домой, у меня уже просто глаза слипаются…

– Устала? Хочешь спать? Ложись! – он кивнул на широкую тахту, которая ей была хорошо известна: здесь, в его отдельной однокомнатной квартире, они не раз занимались любовью на этой самой тахте.

– Но ведь я говорю, что сегодня мне нельзя…

– А я не с тобой. Я на ковер. Кинь мне одну подушку…

– Но зачем это? Для чего мне спать у тебя? – с возрастающим беспокойством допытывалась Валя. – Давай я лучше пойду домой, а завтра мы снова встретимся…

– Домой нельзя, Валия, – покачал головой Алишер. – Ведь в Турции ты мне будешь жена. Тебе надо привыкать – всегда вместе!

Теперь уже было очевидно, что он смеется над ней, и не добродушно, как мог усмехнуться любящий мужчина на причуды любимой женщины. Он высмеивал ее ужас, ее внутреннее решение во что бы то ни стало спасти детей, назначенных им в заложники. И вообще это был уже совсем другой Алишер, таящий в себе самое страшное… Она почувствовала, как по ее спине побежали противные липкие мурашки. Надежда предотвратить трагедию висела на волоске.

– Ты не вернешься теперь домой, Валия, – серьезно повторил он. – Жди новый дом на берегу Черный моря. А пока живешь здесь, где мой дом.

– Но как же так… – пыталась возразить Валя. – Я не взяла с собой вещи… Ведь мне нужно собраться в Турцию, правда, Алишер?

– Чего ты хочешь? Лифчик-трусы, зубной щетка? Пиши на бумаге список, получишь все прямо из магазина!

– Зачем же из магазина, если я могу взять свое? Я хочу свои вещи!

– Свои? – прищурился Алишер. – Вах-вах, держите меня! Что у тебя там за тряпки, сокровище какое?

Валя покрылась румянцем: действительно, ее собственные, не подаренные Алишером, вещи оставляли желать лучшего. Но это не дает ему права… Впрочем, по сравнению с общей ситуацией сам вопрос не стоил выеденного яйца. Главное, что он не хочет выпустить ее из дома, вот где главный узел. Но ей следует притвориться, будто она этого не поняла.