А последнее время и Славика не видать. Недавно Артур Федорович, встретив его в коридоре, собрался с духом задать вопрос: «Почему не заходишь?» Пастушок мялся: то да се, да времени не хватает… А Артур Федорович смотрел на него и думал: если бы у него был такой чудесный внук, как этот мальчишка, он бы, наверное, излечился от своего тайной порочной страсти. Чтобы кто-нибудь, в том числе я сам, посмел взглянуть на моего внука с такими мыслями?! Да лоб разобью! Но Славик не его внук, и все эти мальчишки, от постоянного верчения в коридоре кажущиеся бесчисленными, – все они, к великому сожалению, не его внуки. То есть ни один из них. А ведь в сердце несостоявшегося деда нашлась бы настоящая родственная любовь к мальчугану, который мог бы спасти его ото всех напастей разом: от нечистых мыслей, от одиночества, от сознания бесцельно прожитой жизни. Как говорится, семь бед – один ответ. Но такого мальчугана не существует в природе…
У Артура Федоровича защипала в носу – последнее время он что-то слаб стал на слезы. И тут за дверью послышались шаги. По всем правилам сценического искусства в комнату должен был войти прекрасный отрок с сияющими как звезды глазами. И сказать: «Дедушка, я твой внук».
Но вошел самурай Ким, который хотя и годился ему по возрасту в ранние внуки, но по специфике отношений был скорее строгим наставником. Артур Федорович перед ним трепетал в полном смысле слова – до дрожи вдоль позвоночника. Правда, Ким пока держался с ним снисходительно, но ведь и Артур Федорович готов был исполнить его любую просьбу, точнее, указание. А если еще точнее – приказ.
– Чем заняты, Артур-сан?
– Ничего не делаю, Кимушка, ворон считаю. Водки сегодня не принес? В самый раз бы…
– Сегодня… нет, не принес, – отозвался гость с нетипичной для него нечеткостью интонации: прежде он никогда не делал пауз между словами, точно зная, что хочет сказать.
– Так, может быть, послать в буфет за чаем?
– Ничего не надо, Артур-сан. Я пришел с вами поговорить.
– Говори, друг мой, – откликнулся Артур Федорович, несколько удивленный таким оборотом дела. – Слушаю тебя со вниманием.
Далее опять произошло нечто странное: Ким пару минут молчал, как молчат люди, собираясь с мыслями. Обычно он четко знал, с чего начать, о чем говорить, что ему нужно в конечном счете. Сперва Артур Федорович, глядящий в стол, просто пребывал в ожидании, потом поднял голову и с недоумением воззрился на своего гостя. Ким сидел, подняв взгляд к потолку, – не будь у него глаза страшные, как у черта, можно было бы сказать по-старинному: «возвел очи горе». В таком необычном состоянии Артур Федорович видел его впервые.
– Скажи, дорогой, что-нибудь случилось?
– У вас в школе есть учительница, – заговорил он чуть медленнее, чем всегда. – Людмила Викторовна. Она преподает русский язык и литературу, а еще классный руководитель пятого класса…
– Ну да, – подтвердил Артур Федорович, не понимая, к чему он клонит.
– Так вот, мне нужно знать о ней все. Что она любит, как ладит с учениками, что ест в буфете – все до последней мелочи… Кроме того, мне нужна какая-нибудь ее вещь.
– Какая вещь? – повторил не понявший, в чем дело, Артур Федорович.
– Платок, перчатка, губная помада – что-нибудь такое, к чему она часто прикасалась.
– А зачем?.. – от неожиданности он спросил напрямую, но тут же прикусил себе язык: не его дело спрашивать Кима. Захочет, сам объяснит.
– И как же ты рассчитываешь получить эту вещь?.. – перешел на другой вопрос Артур Федорович. – Будешь просить сувенир на память?
– Какой еще сувенир! – вскинулся Ким, сразу выпав из своей романтической заторможенности. – Вы плохо ее знаете, Артур-сан. Она не дает сувениров. Эту вещь для меня придется достать вам.
– Но почему ты думаешь, что
– Конечно, не согласится! С чего ей вам что-то давать! Вы должны будете выбрать удобную минуту и прикарманить…
– То есть за кого же ты меня принимаешь? – не выдержал старик. – Знать до последней мелочи… Прикарманить вещь… Кто я тебе – шпион? Соглядатай? Да и вор к тому же?
– Не горячитесь, сан, чтобы потом сразу не охладеть. Во всем соблюдайте меру, – отчеканил Ким таким ледяным голосом, что у Артура Федоровича действительно похолодело внутри.
– Да нет, я ничего… Но согласись, такое предложение!
– Вы еще не такие предложения от меня услышите. И будете их выполнять! Если, конечно, не хотите, чтобы я из вашего друга превратился в вашего врага…
– Ладно, не заводись, – слабо махнул рукой Артур Федорович. – А в чем, собственно, дело?
Ким снова помолчал, а после изрек слова, которых от него никак нельзя было ждать, даже в шутку. Но с одного исподволь брошенного взгляда Артур Федорович определил: шутками здесь не пахнет.
– Дело в том, что я влюблен в эту Людмилу. Она самая прекрасная женщина из всех, кого я встречал в жизни.
– Она-а? – с искренним недоумением протянул Артур Федорович. – Самая прекрасная?