Сын кровавой луны

Потусторонний звук разрезал пространство и вгрызся в барабанные перепонки как тысяча ржавых игл, будто въедаясь в сам мозг. От беспамятства и болевого шока всех присутствующих спасла лишь невероятная скорость некромантки. А может, просто ее удачливость.

Мелания работала в этом морге не первый год, да и опыт полевых вылазок по уничтожению нежити делал свое дело. Она повидала на своем веку не одного бешеного призрака, а потому, чтобы защититься, успела выбросить в пространство густую волну Тьмы. Магия вырвалась из ее анареля в тот самый момент, когда тело одного из мертвецов только начало вспучиваться, давая понять, что вот-вот произойдет нечто непредвиденное.

В итоге, когда банши взвилась к потолку, раскинув руки в стороны, а из ее огромного распахнутого рта донесся опасный крик, способный при определенных условиях не только порвать барабанные перепонки, но даже раздробить человеческие кости, все помещение уже наполнял туман Тьмы — густой и пухлый, словно вата. Он мгновенно забился в ноздри и уши, залепил глаза и сделал воздух тяжелым для дыхания. Однако не позволил режущему, болезненно громкому звуку навредить людям. Крик приглушился магией, однако Мелания все равно зажала уши руками, потому что полностью исключить его воздействие с помощью этого способа не вышло.

Помог бы только настоящий щит Тьмы. Но некромантке просто не хватило времени, чтобы его создать. Да и ни у кого на ее месте не хватило бы.

— Мэл, ты просто чудо, — хрипло проговорил Эйвар, поднимаясь с пола, куда его кинуло воздействие банши. А в следующий миг он уже сложил ладони в пятнадцатый символ эшгенрейского и быстро забубнил заклятие, призванное спеленать опасного призрака.

Банши все еще кричала. Она видела, что ее первый удар не возымел никакого действия, и от этого разъярилась еще сильнее. Летала под потолком, то и дело резко бросаясь то на Меланию, то на Эйвара, то на санитара Дика, который и вовсе стоял на коленях на полу, накрыв голову руками и прижав ее к холодному бетону.

Некромантка тяжело дышала. Чтобы заполнить густой Тьмой все помещение, ей понадобилось изрядно проредить собственный магический ресурс. А теперь следовало еще упокоить банши.

Эйвар, конечно, неплохой некромант и не зря ест свой хлеб. Однако он скорее создан для спокойной, сосредоточенной работы, когда нужно отличить, скажем, насильно зараженную Тьмой печень от ее случайного стихийного инфицирования уже после смерти. В этом ему не было равных. Однако для того, чтобы уничтожать настоящую опасную нежить, этого было мало.

Реальный боевой опыт был только у нее.

Поэтому Мелания собралась с силами, пока Эйвар читал заклятие, сдерживающее призрака, и зашептала слова собственной магии.

Нужно было торопиться. Банши поняла, что дело пахнет упокоением, и занервничала. Едва вырвавшись из тела, беспокойная душа, измененная Тьмой, хотела свободы. А еще ей хотелось убивать. Перспектива вновь исчезнуть ни капли не привлекала злобную нежить.

— Fei denuist, fei uter, fei ill. W’ies fei lah suinhtaren…[13]

С губ сорвались древние слова, которым Меланию однажды научил случайно встреченный на одном из заданий некромант. Это была «печать тишины» третьего уровня. Она действовала лишь на призраков и приказывала им замолчать. Но вся прелесть этой магии состояла в том, что она не полностью лишала их возможности говорить, как, например, это делали «печать абсолютной тишины» или «голос могил».

Как только отзвучали последние слова, с пальцев Мелании сорвались несколько тонких нитей Тьмы, напоминающих цепи, и тотчас же обвились вокруг банши. Они сдавили ей шею, окрутили грудную клетку и вошли прямо внутрь ее полупрозрачного синевато-белого тела.

В тот же миг некромантка вскочила на ноги, краем глаза замечая, как расслабленно выдохнул Эйвар, который к этому моменту смог дочитать свое заклятие. Прежде, пока банши летала и кричала, ему не удавалось сконцентрироваться. И по сути все было бесполезно. Теперь же стало очевидно, что он пытался применить «силки Тьмы», которые способны поймать призрака средней силы. Для банши они были почти бесполезны. Однако «печать тишины» сделала призрака слабее, и «силки» сработали.

Опасное привидение, в ярости сверкая глазами, опустилось к самому полу, и некромантка смогла приблизиться к нему почти вплотную.

Размытый образ ее тела почти не напоминал женское, хотя в банши могут превратиться только женщины. Ее короткие волосы не развевались в воздухе, как это часто бывало, платье не летало вокруг призрачными рваными крыльями.

На секунду замешкавшись, Мелания нахмурилась, а затем быстро проговорила:

— Кто убил тебя? Отвечай!!!

На последнем слове она сорвалась на крик. Банши молчала и злобно улыбалась, глядя прямо ей в лицо. Маленькие, глубоко посаженные глаза горели кроваво-красным светом голода мертвых.

— Ebiery vie Labde in![14] — повторила некромантка на эшгенрейском. Призраки просто были не в состоянии проигнорировать такой приказ от связавшего их колдуна.