Сын кровавой луны

От сумасшедшей боли Элиас издал какой-то невнятный звук и едва не потерял сознание.

— Ну-ну, не обессудьте, придется потерпеть еще немного, — прокряхтел Ингмар, быстро дотащил его до «Черной молнии», скинул на заднее сиденье и, сев за руль, умчал прочь.

Элиас давно уже не чувствовал себя настолько беспомощным, и это бесило его едва ли не больше, чем боль, с которой было сложно бороться.

Вампиры, конечно, считаются неживыми существами, однако их тела функционируют почти так же, как людские. Низшие вампиры, конечно, все еще похожи на мертвецов, их сердца не бьются, а внутренние органы работают лишь наполовину. Высшие же гораздо более развиты, они чувствуют запахи и вкусы, ощущают прикосновения и боль. А древние вампиры и вовсе похожи на людей настолько, насколько это возможно. Ведь когда-то давно, много веков назад перед тем, как перевоплотиться в нежить, они и не умирали, по сути…

Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Главное, что он наконец оказался дома, где правоохранителям его не достать.

Замок Элиаса располагался за чертой Ихордаррина и считался собственностью какого-то богача, за липовой личностью которого скрывался настоящий хозяин — он сам. Здесь у древнего было достаточно времени, чтобы прийти в себя.

Время тянулось катастрофически медленно.

Минули примерно сутки с тех пор, как удар тенежезла изуродовал его тело, и только тогда Элиас смог подняться на ноги. Стоять оказалось тяжело, сил было ужасно мало. Тьма справилась с регенерацией, но, чтобы полностью вернуться в форму, древнему требовалась кровь.

Много крови.

— Господин, не желаете ли позвать какого-нибудь донора? — совершенно спокойно спросил Ингмар, когда Элиас с трудом, едва передвигая ноги, спустился на первый этаж дома, по пути одеваясь.

Управляющий вел себя так, словно ничего не произошло.

— Как ты нашел меня? — хрипло спросил Элиас вместо ответа, медленно застегивая пуговицы на рубашке. Пальцы повиновались еще очень плохо.

Вампир подошел к большому зеркалу в серебристо-голубой оправе, нехотя взглянув на себя.

На него смотрел живой мертвец. Теперь иначе его назвать было невозможно: белое как снег худое лицо, испещренное синими венами, кожа обтянула череп, и кроваво-красные глаза, сверкающие алым светом бешеного голода.

Но был и плюс: Элиас был похож на человека, а не на кусок мяса.

— Я долго пытался связаться с вами по порталофону, — тут же ответил управляющий, сложив руки за спиной. — Но вы не отвечали. Затем один из слуг Красного Лезвия сообщил мне, что вы вышли из клуба вслед за девушкой и с тех пор не появлялись. Поскольку мне не следует отвлекать вас, когда вы заняты, то я и не предпринимал никаких попыток найти вас до тех пор, пока «Глаз Тьмы» не начал светиться.

Ингмар поднял руку и раскрыл ладонь, на которой лежал крупный алый камень, светящийся так, что вокруг будто бы становилось светлее. На самом же деле его свет подозрительно напоминал Тьму, распространяющуюся во все стороны страшным черно-красным туманом.

Это был шархитский бриллиант, который много столетий назад древний собственноручно зачаровал. Драгоценности, подобные этой, всегда считались большой редкостью, но при этом имели высокую популярность. Люди частенько напаивали их собственной кровью, чтобы получить высококачественный амулет или талисман, а то и вовсе резервный источник магии.

По официальному рецепту живые жилы внутри бриллианта следовало окропить кровью, затем прочитать какое-нибудь заклятие и сутки носить получившийся артефакт возле сердца. Тогда камень сливался аурой и силой с хозяином и впоследствии полностью дополнял его. Становился его частью.

Но Элиасу редкая диковинка была нужна совсем с иной целью. Вампир не просто напоил его, он держал его в бокале, полном собственной крови, почти полгода. При этом каждый день добавлял в сосуд и каплю человеческой крови, передавая живому камню эмоции своего голода.

Через положенный срок бриллиант преобразился. Он навсегда приобрел густой рубиново-багряный цвет и сияние, которое усиливалось, когда Элиаса начинала мучить жажда. Получившийся артефакт сверкал тем ярче, чем сильнее эта жажда становилась.

Элиас дал ему имя — «Глаз Тьмы», потому что бриллиант следил за его голодом и никогда не ошибался. Именно с его помощью Элиас учился тренировать силу воли: ограничивал себя в еде до тех пор, пока камень не приобретал опасное черно-красное свечение. Это было трудно, но со временем бриллиант менял цвет все реже и реже. Элиас анх-Рейн перестал быть зависимым от крови, и драгоценность оказалась забытой и ненужной игрушкой.

Но сейчас, глядя на камень, он нахмурился.

— Помните? — продолжал Ингмар, пригладив короткие, намазанные гелем волосы. — Когда-то вы дали мне этот камень, чтобы я всегда знал заранее, что вы голодны. Чтобы мог найти для вас хорошего донора.

Элиас помнил, хотя голова, признаться, работала очень плохо. В висках словно пульсировали стальные лезвия.