Сыновья Черной Земли

– Вот, набрали лентяев. Просыпайтесь! Голову выше! Грудь вперед! Слушать меня внимательно! С рассветом прибудет чезет лучников из Куши и отряд колесниц. Для них надо развернуть шатры, а для коней подготовить загон. Кто будет дремать на ходу, того я взбодрю палкой по хребту. Приступили!

Все побежали на склад, где им выдали льняные полотнища шатров и прочные жерди для подпорок.

– Кто так ставит? Безрукие! – ругался командир. – Натягивай сильнее. Ровно ставьте шатры. Веселее! Двигаетесь, как обожравшиеся гиены. Надо сказать, чтобы вам каши давали поменьше.

К рассвету шатры стояли ровными рядами. Вскоре на дороге показалась длинная колонна из чернокожих воинов-маджаев. Поднимая пыль, их нагоняла цепочка колесниц.

Подошло время утренней молитвы. После богослужения всем выдали по лепешке хлеба грубого помола и кружку воды. Целый день таскали мешки, набитые какой-то даянью из одного амбара в другой: подгнивший лук, зерно, пахшее плесенью и мышами, куски старой кожи для сандалий.

– Элиль! – окликнул колесничий, останавливая коней. В могучем воине, облаченном в медные начищенные доспехи, мальчик не сразу узнал Мерикара.

– Здоровья и силы, – приветствовал Элиль названного брата. – Ты откуда здесь.

– Я только что прибыл из Куши. А ты как попал в армию? Птахмоз знает? Я смотрю, и Рамзес с тобой.

– Здоровья и силы Мерикар, – откликнулся Рамзес. – А мы тут – помощниками у писцов работаем.

– За какие проказы вас сюда прислали? – нахмурился юноша.

– Да, так, было дело. Подрались с сыновьями посланников из Хатти, – попробовал рассмеяться Рамзес.

– Не отвлекай мальчишек, – грубо вмешался старший писец, – иначе они до вечера не управятся.

– Хотите, я вас возьму к себе младшими воинами? – предложил Мерикар, не обращая внимание на бурчание писца.

– Нет, – решительно покачал головой Рамзес. – Нас сюда сам правитель, да живет он вечно, вековечно, определил.

– Надеюсь, ненадолго, – подбодрил их Мерикар. – Увидимся!

Колесница умчалась, а мальчишки продолжили таскать мешки.

Десять дней изнурительной грязной работы под окрики старших тянулись, казалось, вечность. С утра до вечера одно и тоже: мешки, кувшины, лопаты, скудная пища, долгая молитва… Наконец, к концу десятого дня лагерь всполошился. Воины в полном вооружении выстроились ровными шеренгами. Командиры надели блестящие медные шлемы. Колесничие запрягли повозки. Строй взорвался приветственным кличем, когда показалась золоченая колесница правителя в окружении бегущих телохранителей.

Великолепная двойка высоких стройных лошадей гнедой масти летела, едва касаясь копытами земли. Ноздри широко раздувались. Пена клочьями валила из раскрытых ртов. Пышный плюмаж из разноцветных перьев колыхался на головах. Легкая колесница гнутого дерева с высокими колесами, лихо подпрыгивала на ухабах. Сети стоял один в колеснице и сам правил конями уверенно, твердой рукой натягивая или отпуская вожжи. Золотой шлем, покрытый прозрачной голубой эмалью, словно светился изнутри. Белый плащ с серебряным шитьем ястребиным крылом трепетал за спиной

– Амун! Живи вечно! – грохнуло войско, когда колесница, заложив немыслимый крутой вираж, помчалась вдоль строя.

– Правитель приехал возглавить войско Амуна, – облегченно выдохнул Рамзес. – Значит, завтра двинемся в поход. Наконец-то!

Армия скорым шагом, колонна за колонной шла по пыльной дороге на северо-восток. Элиля и Рамзеса определили вместе с другими мальчишками в обоз. Их задачей было: нагрузить телегу вязанками метательных копий и пучками стрел. Когда с поклажей покончили, в телегу впрягли двух понурых мулов. Тронулись вслед за войском. Писец, что стоял над ними, строго-настрого запретил садиться в повозку: мулы, без того еле идут.

– Чем мы будем защищать обоз, если на нас нападут? – поинтересовался Рамзес у командира.

Писец порылся в повозке и выдал каждому по кривому ножу с деревянной ручкой.

– Это что, наше оружие? – возмутился Рамзес. – Дайте нам копья или мечи.

– Обойдешься, – бросил недовольно писец.

– Но как мы будем сражаться? – продолжал наседать на него Рамзес.

– Твое дело – стрелы подавать. Понял? Ты у меня видишь меч или копье? То-то. Иди и помалкивай.

Рамзес шепотом спросил у Элиля:

– Твой кинжал где?

– В дорожной сумке, – успокоил Элиль товарища.

– Это хорошо. Как попадем в переделку, а у нас даже оружия нет. Хоть один кинжал на двоих будет. А этим ножиком, – он брезгливо повертел перед носом выданным тупым клинком, – только зайцев пугать.

– Думаешь, будем сражаться? – напрягся Элиль.

– В походе всякое бывает. Тем более против кочевников воюем, а они любители устраивать засады и на обозы нападать.

Унылая дорога тянулась меж скудных полей и чахлых заброшенных садов. Попадались занесенные илом каналы, которые никто давно не чистил. Дарующий жизнь Хапи остался далеко слева.

– Эх, – вздохнул Рамзес. – Когда-то здесь простирался благодатный край… Вырасту, обязательно попрошу у отца эти земли. Построю красивый город с храмами и дворцами, – мечтательно произнес он, окидывая взглядом голую равнину.

Потянуло гарью. Впереди взвился черный дымок.