Тайна

Папа уже лег, и в доме было темно. По какой-то неведомой (?) мне причине я пригласила его на кофе. Он всегда казался мне странным, но общаться с ним легко. Он рассказал мне про свою девушку Лидию, которая уехала в Австралию (?). Мне стало его жалко, и когда он собрался уходить, я поцеловала его в щеку. До сих пор не могу понять, что заставило меня это сделать. Он немного ниже меня, так что скорее это был жест (неразборчиво), чем что-то иное. Мы стояли в прихожей, близко-близко, и он тронул меня за щеку и сказал, что я красивая. Ха-ха! Даже со скидкой на количество выпитого алкоголя он явно преувеличивал (больше никогда никакой косметики!). Через секунду он уже целовал меня взасос, и, хотя я думала, что будет мерзко, в реальности оказалось вполне себе ничего. У меня в этих делах мало опыта, но я бы сказала, что он хорошо целуется. Притом что в этот момент он явно волновался. Он прижал меня к стене, и я ощутила его руку под юбкой. Потом он помедлил и посмотрел мне в глаза, как будто бы спрашивая разрешения. Я сама удивилась, насколько сильно мне хотелось, чтобы он не останавливался, так что я не выразила никакого сопротивления. Мне слишком стыдно здесь писать подробности, поэтому просто скажу, что было очень приятно, пусть я и не так планировала потерять девственность. Конечно, портило все то, что в кульминационный момент он назвал меня Лидией.

Лорейн отложила листок и начала ходить по комнате, запустив руки в волосы. О боже, о боже. И из всех кандидатов, с кем можно было потерять невинность, Петула выбрала Джери. Они давно пообещали рассказывать друг другу все, но Петула всегда говорила, что до свадьбы сексом заниматься не будет. А тут оказалось, что эта бесстыжая шлюшка отдалась парню, с которым не встречалась и у которого есть девушка. Ничего удивительного, что она зашифровала эту запись.

Лорейн рухнула на кровать, не в силах избавиться от ощущения, что ее предали. Она лежала на подушке и смотрела в потолок, не понимая, как ее подруга могла такое допустить. Затем ее осенила догадка, и она начала отсчитывать месяцы со дня зашифрованной записи. Добравшись до июля 1976 года, она загнула девять пальцев. Джери был отцом ребенка Петулы.

Вернувшись из больницы, Барбс тут же встала за барную стойку. Триши не было всего лишь неделю, и за это время Барбс полностью вписалась в свое законное место хозяйки «Тавернерс». Она всегда знала, что Триша – пустая и поверхностная дрянь, которая забрала у нее Сельвина, просто следуя своему капризу. Она никогда его не любила, и последние события доказали это со всей убедительностью.

Первые ранние клиенты уже присаживались к барной стойке, в воздухе собирались сигаретные облака, и начинали распиваться первые заслуженные после трудового дня кружки пива. В это время в паб заходили только мужчины, и большинство из них скрашивали в пабе ожидание домашнего ужина. Еще через несколько кружек некоторые вообще забывали, что у них есть дом, и Барбс нередко мягко напоминала им об этом, пусть даже во вред бизнесу. Совсем недавно она убрала рождественские украшения, и паб сейчас выглядел несколько по-спартански.

Лорейн вошла в паб через заднюю дверь и потянула мать за рукав, словно нетерпеливый малыш.

– Лорейн, я разговариваю с Кеном, не перебивай, это невежливо. Извини, дорогой, продолжай, – повернулась Барбс к Кену. – Ты говорил, что твоя Стелла влюбилась в посуду Tupperware…

Кен отхлебнул из своей кружки.

– Она меня разорит. Сколько же маленьких пластиковых контейнеров может понадобиться одной женщине? Открываю шкаф – а там их целая гора.

– Тебе еще кружку принести? – засмеялась Барбс.