Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии

Третье Слово на Успение — самое короткое из трех. Как уже говорилось, оно представляет собой эпилог ко всему циклу. Вновь, как и в предыдущем Слове, Иоанн говорит о Богородице эмоционально и с большой теплотой:

Сладок, поистине сладок винный напиток и питателен хлеб. Первый веселит, а второй укрепляет сердце человека. Но что может быть сладостнее Матери Бога моего? Она пленила мой ум, Она уловила язык, Ее образ представляю наяву и во сне. Она, Матерь Слова, и моего слова явилась подательницей. Она — порождение бесплодной, плодоносными делающая нерождающие души. И вот мы празднуем ныне Ее священное и божественное преставление[1288].

При описании смертного одра Богородицы проповедник использует одновременно погребальную и брачную символику:

Ложе божественного воплощения Слова упокоилось в преславном гробе как в опочивальне, откуда оно взошло в небесный брачный чертог, так что, пресветло царствуя с Сыном и Богом, оставило гроб ложе для живущих на земле. Гроб называешь ложем? Да, ложем и прекраснейшим всякого иного ложа, ибо он сияет не блеском золота, не ясностью серебра, не прозрачностью драгоценных камней, не шелковыми нитями, не златотканной одеждой, не пурпурными платьями, но Богосиятельным светом Всесвятого Духа. Это ложе способствует не плотскому соединению любящих земной любовью, но доставляет тем, которые пленены Духом, жизнь святых душ, предстояние пред Богом, лучшее и сладчайшее из всех благ[1289].

Об Успении Богородицы говорится: «Ныне получает начало второго бытия от Давшего Ей начало прежнему бытию Та, Которая дала начало второго — имею в виду телесного — бытия, не Имеющему временного начала Своему первому и вечному бытию, хотя Он и имеет началом Отца как причину Своего Божественного бытия»[1290]. Этот сложный текст требует расшифровки. Смерть Богородицы трактуется как начало Ее второго бытия, то есть переход к вечной жизни. Богородица же дала второе бытие Сыну Божию, то есть родила как Человека Того, Кто изначально имел бытие от Бога Отца.

Говорится также, что «Дева, дочь Адама и Матерь Бога, из-за Адама тело отсылает земле, а душу предает в небесные обители благодаря Сыну»[1291]

. Иными словами, Дева Мария как дочь Адама подчиняется всеобщему закону смерти, но как Матерь Божия Она душой возносится на небо. Но не только душой: «Придите, возьмем руками души приснодевственное тело… Войдем же, поклонившись, и узнаем необычайную тайну, как оно было отнято у земли, вознесено и взято на небо, как Она предстоит Сыну превыше всех ангельских чинов, и нет никакой преграды между Матерью и Сыном»[1292].

Мы видим, что преподобный Иоанн Дамаскин, как и Андрей Критский, исповедует телесное воскресение Богородицы, которое произошло на третий день по Ее Успении. Однако он нигде не описывает Ее вознесение на небо. Фабула рассказа остается той же, что в «Сказании об Успении»: Богородица умерла естественной смертью и была погребена. Но когда на третий день Ее гробницу вскрыли, тела там не обнаружили: остались только погребальные пелены. Из этого заключили, что Она воскресла, хотя самого события Ее воскресения и вознесения с телом на небо никто не видел.

Богородичная тема занимает важное место также в трактатах Иоанна Дамаскина в защиту иконопочитания. В них постоянно подчеркивается, что поклонение Христу, Богородице и святым — неотъемлемые составляющие церковного опыта богопочитания, а поклонение иконам с изображениями Христа, Богородицы и святых напрямую вытекает из этого опыта.