Тайна дома Гленнон-Хайтс

– Да, конечно. Я ощущаю вихрь страстей и отчаяния вокруг этого места. – Похоже на правду. Пока мистер Леонардо разглагольствовал, я глядела на Бена, размышляя о том, в каком эмоциональном состоянии он сейчас пребывает. Мистер Леонардо с глубокомысленным видом кивнул: – Истинное страдание. – Затем он вроде как вытянул руки в сторону Бена, Люси и Джейни, а потом уронил их, и они, подергиваясь, шмякнулись по сторонам тела. – Дневной свет оказывает нам большую услугу, обеспечивая полную безопасность. Так что вам не стоит ни о чем волноваться. – Он указал в сторону дома чем-то похожим на пульт от телевизора и нажал несколько кнопок. – Я пытаюсь измерить уровень гнева, который испытывают духи.

– Да это, наверное, просто наша мама, – сказал Бен, и я могла бы поклясться, что он мне подмигнул.

Мистер Донахью нервно рассмеялся и хлопнул мистера Леонардо по спине:

– Моя жена не уверена, что все это имеет смысл.

– Это нормально. Пока еще никто из вас не обязан быть в чем-то уверен. Вообще-то это даже помогает, – заявил мистер Леонардо нарочито уверенным тоном, как замещающий преподаватель, который убеждает учеников обращаться к нему по имени. – Волны, исходящие от скептиков, раздражают духов и вынуждают их демонстрировать собственное присутствие. И тогда мы можем с большей вероятностью стать свидетелями паранормальных явлений. – Мистер Леонардо кивнул в задумчивости. – Это прекрасное начало для взаимодействия нашего мира и мира духов. Прекрасно, мистер Донахью.

Мне вдруг пришло в голову, что нам всем жилось бы куда спокойнее, если бы существовал какой-то специальный человек вроде мистера Леонардо, который бы повсюду следовал за мистером Донахью и превозносил все, что тот делает. Тут Люси вскочила на ноги.

– Вообще-то мы не хотим никакого взаимодействия. Мы хотим, чтобы оно прекратилось, – сказала она по обыкновению кислым голосом.

– О, ну конечно. – Мистер Леонардо огляделся и улыбнулся со снисходительным видом. – Но люди не могут управлять миром духов. Мы можем лишь смиренно просить. – Он вдруг упал на колени, и люди по всей улице вытянули шеи, чтобы получше это рассмотреть. Казалось, мистер Леонардо сейчас начнет молиться, но он просто открыл видавший виды деревянный ящик – в нем будто лежало какое-то сокровище. Или чьи-то останки.

Мистер Леонардо достал оттуда связку каких-то перистых листьев и потряс ими – будто бы в направлении Бена, Джейни и Люси, но на самом деле скорее в сторону телевизионщиков и любопытных соседей.

– Шалфей, – провозгласил он и потряс связкой листьев в сторону входной двери. Дальше мистер Леонардо подошел к дому и поочередно указал ими на каждое окно. Затем опустился на колени на дорожке, напевая какую-то песню, которую я не смогла разобрать. Джейни и Бен внимательно за всем наблюдали. Я мысленно умоляла кого-нибудь из них обернуться – захихикать, ухмыльнуться или закатить глаза. Но они смотрели только вперед. Видимо, мистер Леонардо своими действиями заблокировал все невербальные каналы связи.

Телевизионщики возле новостного фургона явно веселились. Один из них держал камеру и снимал, но без особого энтузиазма. Мне стало любопытно, куда попадет эта запись – в вечерний выпуск новостей, в таблоид или в ночную программу неудачных дублей?

Мистер Леонардо развернулся и провозгласил:

– Это место принадлежит семье Донахью! Заклинаю любые другие сущности немедленно его покинуть! – На тихой улице ни травинки не шелохнулось. Мистер Леонардо сказал мистеру Донахью: – Прошу проследовать внутрь строения.

Я встала, чтобы посмотреть, как прямая спина мистера Леонардо, успокоителя духов, исчезает в темном дверном проеме. Мистер Донахью нервно поманил за собой детей. Когда они прошли мимо него, тот поглядел на телевизионщиков. Двое операторов пожали плечами и тоже двинулись вперед.

Мистер Донахью придержал для них дверь и серьезно кивнул, когда они проходили в дом. Потом выглянул наружу, и показалось, что сейчас он пригласит войти и всех остальных. Но он просто хотел убедиться, что все наблюдают за происходящим.

И все наблюдали. Мисс Эббот притворялась, что поливает цветы из лейки. Семейство Хурлих растянулось на одеялах на траве, попивая кофе с булочками. А мой отец уже двинулся в сторону дома, толкая перед собой неработающую газонокосилку и пихая меня, чтобы я тоже пошла внутрь.

– Представление окончено, Оливия, – крикнул он. – Мы с твоей матерью предпочли бы, чтобы ты не влезала во всю эту грязь. – Отец свистнул, и Тоби натянул поводок.

– Тогда про тебя я тоже ей не скажу, – ответила я, двигаясь следом.

– Твоя мать умная женщина. Думаю, нам стоит учитывать ее мнение.

Я его почти не слушала, пытаясь уловить звуки бьющегося стекла или хлопающих дверей. Дом Донахью за моей спиной выглядел как обычно необычно. Слишком большой для нашей улицы, а в остальном совершенно непримечательный. Соседи постепенно разбредались по своим делам.

– Как дела в школе? – спросил отец.

– Нормально.

Он толкнул газонокосилку, и та слегка скрипнула.