Тайна двух реликвий

От ссылки в Сибирь молодого смутьяна спасло только чудо – и ещё, быть может, болезнь вместе с заступничеством бывших отцовских сослуживцев из Петербурга. Кончилось тем, что император велел Одинцову покинуть Россию и в течение сорока лет не возвращаться.

Лишённый родины Гавриил Одинцов уехал к лютеранам в Германский союз, оставшись при своих капиталах, светлой голове и золотом сердце. Он инвестировал в прибыльные производства, много занимался благотворительностью, строил больницы и приюты для бедных. Королева Ольга Вюртембергская, рождённая в России, оценила это подвижничество по достоинству: Гавриил Александрович получил германское подданство и был удостоен титула барона под именем Габриэль фон Одинцов.

Ни в России, ни в Германии он не терял связи со старыми знакомыми – семьёй Метцер. Ещё в 1862 году миссионеры уехали на Святую землю, получив от Одинцова деньги на покупку паровой мельницы и обустройство гостиницы для паломников.

– Тогда в Яффо пытались прижиться переселенцы из штата Мэн, – рассказывал Штольберг. – Они основали здесь Американскую колонию. Но дела не пошли, жизнь оказалась несладкой, земля родила плохо, а последним ударом стала повальная холера. Американцы решили вернуться к себе домой. Барон фон Одинцов снова ссудил Метцера деньгами, тот выкупил землю под Американской колонией вместе с дюжиной домов – и вскоре продал темплерам из Германии. Так что, кроме названия, американского здесь немного. Страной в то время владела Турция, а землю у турок покупали немцы на русские деньги, чтобы немцам же и перепродать…

На протяжении 15 лет Габриэль фон Одинцов был главным инвестором и совладельцем коммерческих предприятий Метцеров. На его деньги миссионеры в придачу к мельнице и хостелу построили школу и больницу.

В 1875 году барон продал последнее имущество в России, чтобы переехать на постоянное жительство в Яффо. Тогда сбылась ещё одна мечта семейства Метцер: фон Одинцов женился на их 16-летней дочери Марте, которая росла у него на глазах.

Тем временем германская колония процветала. Теперь уже молодая семья приобрела у темплеров двухэтажное здание, где раньше были миссионерская школа и общинный дом. Фон Одинцов надстроил третий этаж, а на выкупленной по соседству земле разбил парк.

– То есть мы с вами сейчас в доме Одинцова? – на всякий случай переспросил Одинцов, и Штольберг утвердительно кивнул, прибавив:

– Яффо входит в число древнейших городов мира, ему около четырёх тысяч лет. Но впервые за эти годы стараниями вашего предка в Яффо появился парк, где мог отдохнуть любой желающий. Фон Одинцов посадил деревья, разбил цветник и завёл обезьян с экзотическими птицами. Можете себе представить, какое впечатление это произвело на местных!

С 1876 года фон Одинцов с супругой занимали два верхних этажа особняка. В первом этаже он сделал музей древностей и постоянно пополнял коллекцию, покупая археологические находки. А кроме того, барон открыл в городе бесплатную больницу. Там с 1884 года кроме местных жителей врачевали первых еврейских репатриантов из Европы, которые через четверть века основали на северной окраине Яффо новый квартал: это из него постепенно вырос город Тель-Авив.

В 1888 году в бесплатную больницу попала красивая женщина. Она оказалась дочерью Теодроса Второго, императора Эфиопии. Двадцатью годами раньше его свергли британцы. По иронии судьбы император застрелился из пистолета, который ему подарила британская королева Виктория. Дочь императора осиротела и с юных лет вынуждена была переезжать из города в город, скрываясь от преследователей. Она искала спасения среди евреев, поскольку по материнский линии происходила из фалашá – древнего еврейского рода Эфиопии.

В скитаниях по Ближнему Востоку и Северной Африке принцесса побывала замужем за швейцарским инженером-евреем. Брак не принёс ей счастья, но подарил дочь, которая расцвела в очаровательную девушку. Обе красавицы поселились в одной из гостиниц барона.

– Мне кажется, я знаю, что было дальше, – сказала Ева, когда Штольберг упомянул Эфиопию и красивых женщин. – Водевиль какой-то…