Тайна леди Одли

Ряд строгих домов тянулся до маленькой гавани, где стояли на якоре два или три торговых судна и пара угольных барж. За гаванью вырисовывалась на зимнем горизонте унылая казарма, серая и холодная, отделенная от городка узким ручьем с перекинутым через него подъемным мостом. Единственным ярким пятном, нарушавшим нейтральную картину серых каменных домов и свинцового моря, был алый мундир часового, который ходил взад и вперед между двумя пушками, установленными перед стенами казармы.

С одной стороны гавани уходил далеко в море длинный каменный пирс, будто выстроенный нарочно для отъявленного мизантропа, не способного вынести даже малолюдный Уайлдернси и стремящегося еще больше отдалиться от своих собратьев. На этом пирсе Джордж Талбойс впервые встретил будущую жену – в ослепительном сиянии летнего неба и под музыку ревущего оркестра. Именно там молодой корнет впервые поддался роковому увлечению, которое оказало столь мрачное влияние на его последующую жизнь. «Захудалый курортишко, – сердито подумал Роберт, – такого силача сгубил! Он пришел сюда с открытым сердцем, не имея опыта общения с женщинами, кроме как на выставке цветов или в бальной зале, зная об этих существах не более, чем о далеких звездах или планетах, смутно догадываясь, что женщина – это нежное создание из розовой или голубой кисеи, изящный манекен для демонстрации искусства модисток. Он приезжает в подобную дыру, и вселенная внезапно сужается примерно до полудюжины акров; могучий замысел творения втиснут в тесную картонную коробку. Далекие существа, которые плавали в тумане, прекрасные и неясные, оказываются у него под носом, и прежде чем он успевает опомниться от замешательства… Берегись! Магический круг очерчен! Заклинания действуют, и жертва так же бессильна, как принц с мраморными ногами в восточной сказке».

В таких размышлениях Роберт добрался до дома, где жила миссис Баркомб. В дверях его встретила строгая чопорная служанка и проводила в не менее строгую и чопорную гостиную.

Миссис Баркомб, спокойная и явно довольная жизнью матрона лет шестидесяти, сидела в глубоком кресле перед жарко натопленным камином. На коленях у нее дремал старый черный терьер с коричневыми пятнами. Все в этой тихой гостиной наводило на мысль о древности и покое, неподвластных никаким внешним влияниям.

«Хотел бы я жить здесь, – подумал Роберт, – и смотреть изо дня в день на серое море, что медленно катит волны на серый песок под серым безмятежным небом, перебирая четки, нести покаяние и обретать покой».

Миссис Баркомб указала на кресло, и Роберт сел, положив шляпу на пол. Старый терьер залаял и, спрыгнув с колен хозяйки, начал обнюхивать шляпу.

– Видимо, вы подыскиваете дом, сэр, – начала хозяйка, которая последние двадцать лет занималась исключительно сдачей жилья.

– Нет, сударыня, я пришел не за этим, – сказал Роберт. – Я хотел бы узнать точную дату, когда покинула Уайлдернси некая миссис Талбойс. Владелец гостиницы «Виктория» заверил меня, что вы единственная, кто может ответить на этот вопрос.

Миссис Баркомб задумалась:

– Когда уехал капитан Молдон, я вам скажу, потому что он исчез, задолжав мне кучу денег. У меня все записано черным по белому. А вот что касается миссис Талбойс…

Домовладелица помолчала и спросила:

– Вам известно, что она съехала внезапно?

– Нет, сударыня, в первый раз слышу.

– Да-да, именно внезапно. Ах, бедняжка! После того как сбежал ее муж, она пыталась зарабатывать, давая уроки музыки. По-моему, она была прекрасная пианистка, но отец, судя по всему, забирал у нее деньги и пропивал. Как бы там ни было, однажды вечером между ними произошла серьезная размолвка, и на следующее утро миссис Талбойс уехала из Уайлдернси, оставив сына на попечение няньки, проживавшей по соседству.

– А дату вы не помните?

– Боюсь, что нет… Впрочем, погодите. В тот день, когда она уехала, капитан Молдон написал мне письмо. Бедный джентльмен очень переживал, а когда у него случались неурядицы, он всегда обращался ко мне. Если я найду письмо, там должна быть дата, ведь так?

– Да, в письмах обычно указывают дату.

Миссис Баркомб подошла к столу у окна, на котором стояла старомодная конторка красного дерева, и принялась рыться в куче бумаг. Письма, рецепты, счета, квитанции, налоговые декларации лежали здесь в вопиющем беспорядке.

Мистер Одли ждал, глядя на серые тучи, плывущие по серому небу, и серые лодки на серой поверхности моря. Поиски продолжались минут десять. Миссис Баркомб шуршала бумагами, вынимала их из конвертов, вкладывала обратно, сгибала и разгибала…

– Вот оно! – радостно воскликнула она. – И в нем же хранится записка, оставленная миссис Талбойс.

Роберта бросило в жар.

«Тот, кто украл любовные письма Элен Молдон из сундука Джорджа, – подумал он, – зря старался».

Письмо отставного капитана отличалось краткостью и выразительностью: половина слов была подчеркнута. Оно начиналось словами: «Мой великодушный друг!»