Тайна Ночи Свечей

Если бы не заподозрившая неладное грифалетка, сообразившая раскачаться и на полном ходу врезаться в истекающую кровью и не подающую признаков жизни Теру, дурацкий спор получил бы все шансы завершиться не сотней золотых, а всего парой серебряных, на оба глаза. Но, к счастью для Теры, удача в тот день явно искала к кому бы переметнуться, желая посильнее насолить заезжему некроманту и наказать его за вялую, напрочь лишенную риска, авантюру. И, похоже, из троих, больше всего ей приглянулась именно зеркальщица, ведь она, в отличие от некоторых, едва не попрощалась с рассудком, погнавшись за быстрой, рискованной победой.

Вконец одряхлевшие путы Рэйно рассыпались всего несколькими секундами позже, чем Тера окончательно пришла в себя и с сознанием дела резко потянула одну из переброшенных через шею петель. Хитрый узел затянулся туже, на пару долгих мгновений пережав Тере горло и заставив всерьез задуматься, а за ту ли петлю она потянула? Но вот раздался тихий шелест — это истаял центральный магический узел, испарился, будто его и не было. За ним один за другим пропали и остальные узлы. Выполнивший свою задачу шнур, послушно свернулся в кольцо и незамедлительно полетел на бревенчатый помост вслед за оставшейся без опоры победительницей.

Не будь Тера такой гибкой и ловкой и не связывай их настоящий вейнт, фокус с тайной петлей не прошел бы. Но все случилось именно так, как случилось. Тера сумела высвободить руки раньше Рэйно и блестяще воспользовалась, почерпнутой из памяти злобной вещи, информацией, что и позволило ей насладиться солоноватым вкусом, доставшейся кровавым боем победы.

В тот момент, ощутив под пальцами шершавые, согретые солнечным теплом доски помоста, Тера всерьез решила, будто ее главный приз — это, с ловкостью уведенное из-под носа загробных дел мастера — золото, но она ошибалась. Самым ценным, что оказалось на кону в то далекое, безоблачное утро, были не деньги, клятвы или чьи-то поруганные убеждения, а ее единственный шанс на спасение собственной жизни. Но узнала она об этом лишь спустя десять лет, когда открыла глаза и поняла, что кому-то вновь удалось оторвать ее от земли и подвесить на колдовских вейнтских путах, как беспомощный, лишенный магии кусок мяса.

Глава 19.1 На изломе судьбы

По Серому Ловкачу уже не первый год плакала веревка — длинная, крепкая, незамысловато украшенная самозатягивающейся висельной петлей на конце. Осознание этого малоприятного факта не столько беспокоило Теру, сколько будоражило, толкая на все новые и новые преступные безумства. Она редко мелочилась в выборе целей и никогда не повторялась в манере их достижения, благодаря чему снискала преданную любовь газетчиков и не менее искреннюю неприязнь власть имущих. Не давала покоя ее загадочная персона и ярым поборникам дэйлинальского правопорядка. Большей половине из них грезилась слава. Меньшей, как в численности, так и в размахах честолюбия — гора треугольных золотых, обещанная Верховными Корды и Гродарина любому, кто сумеет должным образом повлиять на долголетие одного из самых «ценных» жителей королевства.

Теру забавляли бесконечные вереницы, тщательно скрываемых, однообразных планов ловчих, утомляли легко просчитываемые облавы стражников и откровенно злили смехотворные попытки прядильщиков записать на ее счет чуть ли не все нераскрытые кражи, произошедшие в королевстве за последние пару десятилетий.

Сама того не замечая, зеркальщица перестала воспринимать сценический образ знаменитого Серого Ловкача, лишь как один из многих. Постепенно удачная маска намертво срослась с кожей и пустила корни в сознание, не забыв сказаться, как на поведении Теры, так и на ее мировосприятии. Талантливый, щедро одаренный магией преступник, обладающий весьма своеобразными представлениями о справедливости и путях ее достижения — таких Дэйлиналю ранее видеть не доводилось. И, быть может, не довелось бы и впредь, не вмешайся в дело темная история трехсотлетней давности и разбуженный ею наидревнейший инстинкт выживания. Руководствуясь им, Тера сумела достигнуть немалых, по меркам приступного мира, высот и отыскать заслуживающего доверия противника, способного не только слепо следовать за ней по пятам, тем самым ограждая от излишней самоуверенности, но и приятно удивлять неожиданными встречными выпадами.

Нисколько не подозревая об уготованной для него роли, ловчий Линас еще в их первую встречу неосознанно принял навязанные Серым Ловкачом правила, а с ними и равную долю нездорового азарта игры в преследование, ставящего саму погоню превыше первоначальной цели охоты.