Тайна Ночи Свечей

Бешеные гонки по извилистым темным улочкам и широким проспектам, прыжки по крышам богатых особняков и, еле выдерживающим вес приземлявшихся, ветхим хибарам бедняков, прятки, выходящие за рамки всякой логики и здравого смысла, изобретательные обманные маневры и многое другое, не позволяющее усомниться в неповторимости каждой новой встречи. Но только не чуждые всем дэйлинальцам путы вейнтов! К их помощи не стали бы прибегать даже беспринципные прядильщики… И уж точно до такого не опустился бы ее личный ловчий!

Тера прекрасно представляла всех, кто точно не мог пустить в ход пестрые шнуры, догадывалась об этнической принадлежности тех, кому бы это не составило труда и все же не могла поверить в очевидность происходящего. Правда не сулила ничего хорошего и принимать ее, иначе, как нелепый домысел она не собиралась.

Ведь не могло же случится такого, чтобы прямо под носом у прядильщиком, в их священную Ночь Свечей, неизвестно как пробравшийся в Корду вейнт, непонятно зачем умудрился захватить живьем представительницу давно почившего, легендарного народа стекольщиков… Любой, кому довелось бы услышать подобный абсурд, несомненно махнул бы рукой и предложил рассказчику вначале проспаться, а уж потом браться за сочинение баек. Но что оставалось Тере, когда уже само ее существование служило вполне весомым косвенным доказательством того, что глупый вымысел с высокой вероятностью мог оказаться правдой?

По счастью, нелепый анекдот все еще располагал открытым финалом и лучшее, что могла предпринять Тера для его благополучного завершения — это как можно быстрее выбраться из передряги, пока не объявился ее загадочный похититель. В обход всему любопытству мира, на этот раз ей совершенно не хотелось смотреть на того, кому оказалось по силам добраться до нее на Восточном пустыре в то время, как вокруг не оставалось и клочка земли, свободного от всепожирающего тумана Злого моря.

По здравому рассуждению, выходил на редкость любопытный расклад. Благодаря новообразовавшейся неприятности, она чудом избежала мучительной смерти, казавшейся на тот момент куда более вероятной. Вот только радоваться спасению в полной мере от чего-то не получалось… Слишком хорошо Тера помнила то, как именно связывал участников давнего спора вейнтский перебежчик. Те же узлы, петли и даже ощущение близкого соседства с чуждой, до поры обманчиво мирно дремлющей магией.

Десять лет назад юная зеркальщица по незнанию спровоцировала пестрый шнур на атаку, теперь же, наученная горьким опытом, повзрослевшая и поумневшая, она сосредоточенно корпела над узлами, поспешно высвобождая затекшие, стертые в кровь запястья. В точности повторив проделанные некогда движения, Тера высвободила вначале одну руку, а затем и вторую, осторожно потянулась к заветной петле, стараясь не совершать лишних движений и не тревожить, недовольно побрякивающую над головой, связку каменных светляков.

Не самый простой и дешевый способ освещения избрал похититель для потайного каменного мешка, с которого, по мнению Теры, вполне хватило бы и одной единственной, дешевой восковой свечи.

Угрюмые, исписанные мелом булыжники, скрепленные между собой в нависающие стены чем-то, отдаленно напоминающим древесную смолу. Покатый, песчаный пол. Одинокий приплюснутый крючок с неказистой поклажей. И баснословно дорогой дверной артефакт! Вот и все, чем могла похвастаться крохотная, глухая темница.

Любоваться искусно изображенной магической дверью, Тере нравилось ничуть не больше, чем убогой, тощей котомкой и бесформенной бурой накидкой, способной посрамить своим видом любой из выходных нарядов профессионального нищего с паперти всех святых в Боривале. Диссонанс богатства и бедности, аскетизма и роскоши. Контраст холода стен, атакующего по бокам и припекающего со спины жара, источаемого пробуждавшимися ото сна каменными светляками. Странное место, заполненное не вяжущимися друг с другом предметами, порождало немало вопросов, вызывая вполне оправданные подозрения и даже страх.

Покончив с путами в рекордное время, Тера бесшумно приземлилась на песок и первым делом запустила руки в карманы, надеясь, что их содержимое все еще при ней. По-видимому, похитителя привлекали лишь живые трофеи, но никак не их карманный скарб. Вещи ее не покинули. Даже, припрятанный в ботинке маленький нож, остался на прежнем месте, что казалось совсем уж невероятным везением.

Тонкие кожаные перчатки на руки, не пропускающий ничего плотнее воздуха туманный платок на лицо — и она вновь ощутила деловитую готовность к привычной работе ловкача. Еще бы верный серый плащ на плечи и шарф потеплее вокруг шеи, но увы, с этими, в высшей степени полезными частями гардероба, Тере пришлось попрощаться еще на подступах к парадной лестнице Корды.

— Не в этот раз, — задумчиво протянула Тера, с грустью оглядывая единственную дверь, на чью благосклонность не могла повлиять ни грубая сила, ни связка отмычек, лишь магия, а ее зеркальщица, как на зло, по-прежнему в себе не ощущала.