Тайна одной саламандры, или Salamandridae

– Сказанное не касается фармацевтических блокаторов, – оговорился Бутсма. – Они разработаны для лечения рака грудной железы, поскольку эстроген может инициировать рост злокачественных опухолей. Фармацевтические блокаторы эффективно снижают уровень эстрогена процентов на девяносто и нейтрализуют активность остатков гормона…

Учёный принялся описывать способы, которыми в его лаборатории подавляют иммунитет, чтобы улучшить регенеративные способности. Здесь Ева, как и Одинцов на лекции Шарлеманя, скоро утонула в море узкоспециальной информации.

– Знаний нам не хватает, – посетовал Одинцов.

– Знание основных принципов избавляет от необходимости знать отдельные детали, – словами Гельвеция ответила Ева и рассказала компаньонам анекдот, которым её многие годы подкалывали биологи.

Инженер, физик и математик живут в соседних гостиничных номерах. Что делает каждый из них, если в номере начинается пожар?

Инженер тянет из коридора пожарный шланг и заливает пламя.

Физик составляет систему уравнений; вычисляет, что небольшое возгорание можно погасить парой бутылок воды, и успокаивается.

Математик видит на стене огнетушитель, говорит: «Решение существует!» – и ложится спать.

– Это я к тому, что пожар не у нас, а у Дефоржа, – пояснила Ева. – Пламя заливать он будет сам, а от нас требуется найти принципиальное решение.

Мунин, превозмогая слабость и остатки ломоты в суставах, мучился на лекции Константина Кашина. Говорил российский академик так же блёкло, как выглядел на фотоснимках, но логично. Его речь напоминала чтение конспекта.

– Я не медик, не биолог и даже не биотехнолог. Я физик. Этим обусловлен мой рациональный подход к предмету обсуждения. Умирать я не планирую. В моём рабочем журнале такой записи нет. Ей там неоткуда взяться…

Землистое рябое лицо и редкие волосы Кашина диссонировали с дорогим костюмом, идеально подогнанным под грузноватую фигуру. Туфли сияли так, словно учёный пять минут назад купил их в местном бутике на Серендипити Бич Роуд.

– Я не готов рассуждать о смысле жизни, – говорил Кашин. – Но я точно знаю, что смерть лишена смысла…

Он рассматривал бессмертие как инженерную задачу. Человек – это механизм. Требуется радикально увеличить срок его эксплуатации. Для решения задачи есть потенциал. Осталось подготовить необходимый инструментарий.

– Я чётко разделяю науку и технологии, – говорил Кашин. – Наука занята погружением в проблемы. Технологии должны эффективно их обходить. Старение – такая же проблема, как и любая другая. Это следствие повседневных жизненных процессов. Они поддерживают существование организма, но в то же время наносят ему ущерб. Полностью компенсировать этот ущерб человек не в состоянии. Повреждения накапливаются и приводят сперва к возрастным заболеваниям, а затем к смерти…

В нескольких словах Кашин коснулся технологий, которые сулят виртуальное воскрешение. На протяжении жизни каждый оставляет интеллектуальный след. Из фотографий, писем, дневников, результатов труда, публикаций в социальных сетях и тому подобного может быть создан цифровой клон личности.

– Но я не хочу цифрового бессмертия, – говорил Кашин. – Виртуальный или какой угодно ещё загробный мир меня не интересует. Жить надо в собственном теле, а не на флешке или в облачном сервере…

Учёный напомнил слушателям об энтропии. Это показатель уровня хаоса в любой замкнутой системе. Чем меньше порядка, тем выше энтропия. В соответствии со Вторым законом термодинамики энтропия либо остаётся неизменной, либо возрастает, но никогда не уменьшается. То есть развитие системы мироздания, в которой существует человек, ведёт к увеличению хаоса.

– Хаос – это неопределённость, – говорил Кашин. – Человеческий страх смерти происходит от неопределённости того, что наступит после жизни. Испуганный мозг пытается свести неопределённость к минимуму, то есть уменьшить энтропию и тем самым нарушить Второй закон. Это невозможно. Зато если продлить жизнь до бесконечности, у неё не будет конца по определению. Не может быть ничего после вечной жизни. Энтропия равна нулю. Неопределённость равна нулю. Бояться нечего…

Нулевая энтропия и вечная жизнь, по мнению Кашина, вполне достижимы, если организм полностью компенсирует ущерб от повседневных процессов. И основную часть выступления лаконичный физик посвятил своим технологиям, которые помогают решить эту задачу.

Ева и Мунин с Одинцовым хорошенько встряхнулись на первых лекциях конгресса, но делать какие-то выводы насчёт Бутсмы, Шарлеманя и Кашина было ещё рано. Поэтому особенный интерес представляла Чэнь Юшенг. С её помощью троица рассчитывала найти связь между экспериментами Моретти у пиратов и производством препарата Cynops Rex.