Тайна планеты ящеров

Потянулась долгая, унылая дорога. Она вела по направлению к каньону — соседское поселение находилось ближе к зловещему месту. Чара еще была скрыта за облаками, и было довольно неуютно под серым небосводом с пронзительным ветром, отравленным вулканическими испарениями. Вулкан, слегка закрытый дымом и тяжелыми тучами, все так же извергался и грохотал на горизонте. Пурпурно-красная кальдера зияла кровоточащей раной на фоне тяжелого свинцового неба. Выглядело это угнетающе. Но Елена не грустила. Наоборот — легкая тревога и ожидание приключений заряжали ее бодростью и настраивали на бравый лад.

Через некоторое время, одолев нагромождения туч, вышла Чара. Стало светло и весело. Ветер потеплел, облака несколько развеялись, видимость улучшилась. Но в воздухе, то здесь, то там, начали появляться одиночные ящеры. Елена заволновалась — впереди ее спутников могли ждать крупные стаи, а то и орды хищников. Хомохары, видимо, тоже понимали это. Поэтому караван не пошел старым путем через ущелье, а двинулся правее, в сторону холмистого нагорья. Там, наверно, было больше естественных укрытий…

Укрытий действительно оказалось много, да так, что идти было весьма затруднительно. Путь пролегал через огромное поле с карликовыми скалами, сплошь усеянное крупными камнями с острыми гранями. Отряду приходилось аккуратно лавировать в каменном лабиринте. Тут можно было легко сбиться с дороги, но гуманоиды каким-то непостижимым образом угадывали направление. И поскольку они были малого роста, им легко было продвигаться в стесненных условиях. А высокая и длинноногая Елена с непривычки то и дело ушибала себе ноги.

Зато этот путь был безопаснее — камни и скалы отлично скрывали отряд и могли прекрасно защитить его в случае нападения ящеров.

Примерно к полудню караван добрался до леса. Это был тот самый лес, который примыкал к селению соседей хомохаров. Шли тихо и осторожно, чутко прислушиваясь к любому звуку, зорко посматривая в бледно-зеленое небо, проступающее сквозь густые кроны деревьев. Хомохары держали самострелы наготове и поводили ими по сторонам. Кацуки принюхивались к запахам леса и негромко порыкивали. Елена, поддавшись общему тревожному настрою, не выпускала из рук скортон.

Наконец лес кончился, караван вышел к его опушке и встал. Сквозь ветви редких деревьев виднелось селение. Странно, но оттуда не доносилось ни звука. В этом было что-то зловещее. А ветер отчетливо доносил нехороший запах, который нагонял тоску и страх, от этого запаха щемяще замирало сердце. Это был запах тления, запах крови и смерти.

Первыми его почувствовали животные. Кацуки глухо заклекотали, мурзазы уныло и жалобно замычали. Самые нетерпеливые из хомохаров поскакали вперед, желая узнать, что случилось. Вслед за ними побежала и Елена. То, что открылось глазам, заставило ее ахнуть от ужаса.

Одиноко и неприютно стояли опустевшие дома с проломленными крышами, а между ними беспорядочно лежали обглоданные останки их жителей.

Они были застигнуты врасплох — ящеры, по всей видимости, неожиданно напали со всех сторон, не оставив гуманоидам ни единого шанса отбиться или убежать.

Вся местность вокруг несла следы смертельной схватки — жители защищались до последнего, стараясь нанести агрессорам как можно больший урон. Больше двух десятков ящеров нашли здесь свою смерть. Их изломанные и разорванные крылья, кости и черепа были перемешаны с костями и оружием жителей. Всюду была разбросана домашняя утварь, предметы будничного обихода — посуда, обрывки тканей, орудия труда и войны…

Елена и хомохары бросились искать выживших, но это было бесполезно. Не уцелел никто. После своей победы ящеры сожрали всех павших, в том числе и своих мертвых сородичей. Они разорили все кладовые и разрушили все, что смогли. Селение и его жители перестали существовать.

Кавола и его воины были очень подавлены. Кто-то выл в бессильной ярости, кто-то мрачно молчал, кто-то тихо повторял имена тех, кого надеялся увидеть и не смог.

— Ова-ова туга, ова туга… — без конца горестно повторял Кавола, неприкаянно бродя среди останков. Хомохары мрачно разбрелись по остаткам селения, не в силах оторвать глаз от зрелища свершившейся драмы. Елене тоже было остро жаль погибших гуманоидов. «Бедные, милые, маленькие чудики», — переживала она. «За что им такая страшная смерть? Кому они мешали, мирные и безобидные? И кто наконец остановит этих чертовых ящеров?»

Хомохары еще немного остались в разоренном селении. Делать тут было уже нечего, но кто-то еще подбирал редкие уцелевшие вещички — то ли на память, то ли для хозяйства. Все уже собирались уходить, и Кавола скорбно махнул копьем, командуя сбор, как вдруг на дальнем краю селения призывно заклекотал кацук. Несколько всадников поскакали туда, а вслед за ними устремилась и Елена.

Молодое и чуткое животное топталось у полуразрушенного дома, пытаясь разгрести лапами вход, заваленный камнями и мусором. Женщина и хомохары помогли ему. Через несколько минут хомохары с криками радости вынесли из дома двух оставшихся в живых детенышей.