Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Пока были живы их основатели, фундаментальный закон бедности соблюдался во всей своей изначальной чистоте. Однако их последователи под своими грубыми одеяниями оставались обычными людьми, а значит, были подвержены присущему людям тщеславию, и вскоре за приобретением влияния последовало приобретение богатств. Основатели братств добились возрождения первоначального духа христианства, однако вскоре он начал претерпевать изменения и реагировать на мирские влияния – до тех пор, пока история нищенствующих братьев не повторила историю самого христианства и не стала ее отражением. По мере распространения орденов в христианских странах их представители приобретали монастыри, земли и имущество. Правда, личная бедность каждого из братьев продолжала соблюдаться: они по-прежнему ходили повсюду босиком и носили грубую одежду, «без посоха, или сумы, или хлеба, или денег», как велели им правила. Каждый соблюдал обет бедности, однако в коллективном смысле их бедность «оставалась за воротами монастыря», как говорит Грегоровиус, повторяя то, что сказал до него Данте[164].

Ради служения церкви нищенствующие братья стали великолепной армией; более того, содержание этой армии ничего не стоило папской казне, так как в силу обета бедности оба ордена были полностью самодостаточными. Благодаря прекрасной организации они стали чрезвычайно влиятельными, но доминиканцы превратились в грозную силу через контроль над той самой инквизицией, чьи первые проявления вдохновили святого Доминика на его задачу. Его целью было основание ордена проповедников с особой миссией – ниспровергать ересь, где бы они ее ни обнаружили. Его братья должны были сражаться с ней, применяя красноречие – с одной стороны, для того чтобы склонить еретиков к отречению от заблуждений, а с другой – чтобы воодушевить истинно верующих на борьбу с еретиками, дабы страх совершил то, чего нельзя добиться убеждением.

Возможно, именно эта особая миссия, которую доминиканцы сделали своей, как и предписывал их основатель, странным образом сделала их подходящими людьми для того, чтобы принять на себя управление церковным институтом, преследовавшим ту же цель. Именно доминиканский орден возведет мрачное здание святой палаты, разработает страшный механизм инквизиции и получит над ним полный контроль. Их аргументами станут жуткие доводы дыбы, а их красноречие превратится в пылающие языки настоящего огня, который будет без следа поглощать жизни их жертв. И все это во имя любви к Христу!

Трудно доказать (а такие попытки предпринимались), что сам Доминик де Гусман фактически стал первым посвященным в должность инквизитора, однако уже в 1224 году, через три года после его смерти, инквизиция в Италии и в других странах почти целиком находилась в руках доминиканцев. Это видно по указу, обнародованному в Падуе в феврале 1224 года императором Фридрихом II. В нем содержится следующее заявление:

«Да будет известно всем, что мы приняли под свою особую защиту монахов из ордена проповедников, отправленных в нашу империю по делу веры против еретиков, а также всех, кто может оказать им содействие как в их прибытии, так и в проживании, и в отъезде, за исключением тех, кому это уже было предписано; и мы желаем, чтобы все оказывали им поддержку и помощь, а посему приказываем нашим подданным принимать благосклонно упомянутых монахов, когда и куда бы они ни явились, оберегать их от враждебности еретиков, всячески помогать им исполнять их миссию в делах веры… И мы не сомневаемся, что вы воздадите должное Господу и своей империи, сотрудничая с вышеупомянутыми монахами ради избавления нашей империи от нового необычайного бесчестья – порока ереси»[165].

В указе говорилось, что еретики, признанные таковыми церковью и представшие перед светским судом, должны понести заслуженное наказание; на тех из них, кто из страха смерти пожелает вернуться в истинную веру, должно наложить епитимью согласно канонам и посадить в тюрьму пожизненно; если в какой-либо части империи еретиков обнаружат инквизиторы или ревностные католики, гражданские власти обязаны будут их арестовать по просьбе упомянутых инквизиторов или других католиков, и держать их под надежной охраной до отлучения от церкви, после чего их следует сжечь; такое же наказание должны понести и fautores[166] – то есть те, кто виновен в сокрытии или защите еретиков; беглецов следует искать, а обращенных еретиков использовать для их поисков.

Каким бы отвратительным ни был этот указ, в императорской конституции содержался закон еще более скверный. В нем говорилось, что «поскольку грех оскорбления Господа страшнее, чем грех оскорбления монарха, а Господь воздает за грехи отцов детям, дабы они не повторяли прегрешений родителей, потомки еретиков до второго колена должны считаться недостойными доброго имени и не могут занимать никаких постов – за исключением невинных детей, которые донесли на безнравственное поведение своих отцов»[167].