Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Августина удалось уговорить, и в своем ответе он сообщил брату, что выполнил их просьбу. Как только Педро Августин в Сарагосе уверился в этом, он доставил письма инквизиторам – хотя совершенно непонятно, зачем он это сделал. Возможно, он счел, что это наиболее мудрое решение, дабы позже не выяснилось, что он скрыл эту переписку. Но из последующих событий становится ясно, насколько опрометчиво он поступил.

Святая палата, получив письма и считая, что Хуан Педро Санчес все еще находится под арестом в Тулузе, приказала привезти его в Сарагосу. Суд в Тулузе ответил на это, что Санчеса уже отпустили и что его местонахождение неизвестно.

Инквизиторы занялись этим делом с той ужасающей тщательностью, для которой у них были все средства. Они управляли самой эффективной полицейской системой, которая только существовала в тогдашнем мире. На службе святой палаты состояла огромная гражданская армия – члены третьего ордена братства святого Доминика. Это были братья-миряне, а поскольку такое положение давало его обладателю некоторые замечательные привилегии, одной из которых было освобождение от налогов[324], понятно, что число братьев приходилось ограничивать, так как заявления на вступление в братство поступали в больших количествах.

Изначально это был орден кающихся, но он очень быстро стал известен как «Христово воинство», а его члены – как служители святой палаты, то есть часть братства святого Доминика. Они одевались в черное и носили крест святого Доминика на камзолах и плащах, и их заставляли вступать в братство святого Петра Веронского. Инквизиторы редко ездили куда-либо без сопровождения этих вооруженных братьев-мирян.

В рядах Христова воинства можно было встретить людей всех профессий и званий. Они составляли тайную полицию инквизиции, были глазами и ушами святой палаты, присутствуя во всех сферах и слоях общественной жизни. Через этих агентов инквизиторы довольно быстро выяснили, что происходило в деле Хуана Педро Санчеса, и вскоре пятерых друзей арестовали и заставили отвечать на серьезное обвинение в воспрепятствовании деятельности святой палаты.

6 мая 1487 года их публично провели к месту наказания в качестве подозреваемых (степени leviter) в возвращении к иудаизму. Одетых в санбенито, их заставили стоять на виду у всех со свечой в руках во время мессы, после чего запретили им занимать какие-либо должности, получать церковные приходы или заниматься достойной профессией так долго, как это будет угодно инквизиторам.

Можно сказать, что они легко отделались. То, что они стали подозреваемыми leviter в возврате к иудаизму, демонстрирует нам, насколько легко можно было попасть под такое подозрение. В данном случае это подозрение было исключительно умозрительным – вывод был сделан из того факта, что они помогали осужденному иудею.

Второе дело куда более ужасно. В нем показано действие указа Торквемады, касающегося детей еретиков, и в полной мере раскрывает его чудовищную жестокость.

Другим человеком, бежавшим в Тулузу из страха быть привлеченным по делу об убийстве Арбуэса, был некий Гаспар де Санта-Крус. Случилось так, что в Тулузе он умер – после того, как в Сарагосе его обвинили в неподчинении суду и сожгли его чучело. До слуха инквизиторов дошло, что бежать ему помог его сын; и, не удовольствовавшись тяжким наказанием в виде бесчестья, автоматически обрушивавшегося на голову сына за грехи отца, и тем, что они обрекли его на нищету, конфисковав имущество и запретив какую-либо службу, приход или достойное занятие, инквизиторы схватили его и обвинили в воспрепятствовании деятельности святой палаты.

Одетый в желтый санбенито, этот сын, исполнивший по отношению к отцу свой долг, налагаемый природой и гуманизмом, был выставлен для осмеяния на аутодафе, после чего ему приказали явиться в суд инквизиции и дать показания о бегстве отца и его неподчинении суду. И даже тогда этот отвратительный трибунал не почувствовал себя удовлетворенным. Сыну приказали поехать в Тулузу, выкопать останки отца и публично сжечь их, а затем вернуться в Сарагосу с должным образом засвидетельствованным отчетом об этом деянии – тогда его освободят от всех наказаний, которым он подвергся.

Санта-Крус исполнил этот жестокий приказ – это был единственный способ спасти свою свободу, а возможно, и жизнь. Можно с уверенностью сказать, что если бы он отказался, то инквизиторы заявили бы, что он отверг предложенный ему способ примириться с церковью, против которой он столь серьезно согрешил, и его казнили бы как нераскаявшегося еретика; а если бы он воспользовался этой возможностью и бежал, то его обвинили бы в неподчинении суду и отправили бы на костер в случае поимки.