Тайны лабиринтов времени

Олгасий гнал лошадей, торопясь принести в город весть, которая изменит всю размеренную жизнь городских семей; кочующих скифов и женщин-воинов, живущих в женской общине; мужчин, сидящих у гончарного круга, строящих дома, ведущих торговлю, лечащих людей и поющих на площадях – всех, кто мог стать воином. Олгасий невольно стал вспоминать рассказы об Опис, предводительнице женщин-воинов.

Она – правительница женской общины, и ей решать, когда произойдет встреча воинов скифов с женщинами общины. Два раза в год воины-мужчины могли встретиться с воинами-женщинами для продолжения рода. Женская община воспитывала только девочек; мальчиков отдавали мужчинам на воспитание. Так и кочевали, усваивая науку войны: девочки – со скифскими амазонками, а мальчики – с охотниками и воинами, мужчинами. С семи лет детей учили ездить верхом, владеть акинаком, вести кочевое хозяйство.

Олгасий мчался на молодой гнедой лошади. Задерживаться нельзя, поэтому рядом с ним шел аллюром молодой жеребец под седлом, готовый прямо на скаку принять воина на свою спину и понестись вперед быстрее ветра. Скиф – отменный всадник, с малых лет привыкший к конской спине, и Олгасий перепрыгнул в другое седло, не сбавляя скорости скакунов. Кони даже не заметили ничего. От всей фигуры князя веяло мощью. Предки постарались, заложив прекрасную основу телу этого воина: мощный торс, крепкие ноги, привыкшие сжимать бока скакуна, чтобы управлять им в бою, а свободные руки нужны, дабы держать лук и метко разить противника.

И чего люди ищут на чужбине, рассуждал князь сам с собой, чужое – оно и есть чужое, будь то людская речь, обычаи или боги. Им просто придется убить всех нас и, бросив свою родину, поселиться на нашей земле. Зачем им это надо? У скифов давно мир, небольшие стычки с соседними племенами – это не война. Скифия торгует с персами, кормит их… Ведь так они и голодными могут остаться… Глупые совсем, что ли?

***

Персы решили завоевать земли скифов: об этих кочевниках ходили разные сказки и слухи, но у них были города, а в них – золото. Знаменитое золото скифов! Искусные мастера все-таки у этих варваров, думал царь царей, рассматривая женский гребень из клыка вепря с вырезанными фигурками коня, сражающегося с волком.

В империи персов побаивались скифских воинов. Помня их набеги и горечь своих поражений, персы еще не забыли скорбь по погибшим, и царь царей сыграл на этом, он использовал горе людей и призвал империю к мести. Дарий не верил в сказки о скифах. Дескать, они четырехрукие, сидящие на скакунах задом наперед; стреляющие из лука, стоя на коне и без промаха, да еще и во время бешеной скачки. Как они могут управлять конем, когда руки все время держат лук? Ну, разве и вправду это возможно, если иметь четыре руки…

Олгасий летел в город предупредить царя о персах. Издали заметив конный разъезд, патрулировавший степь, князь придержал коней и поднял руку в знак приветствия. Разъезд должен был сопроводить воина в город. Миновав земляной вал, они въехали на улицу и помчались к царскому шатру. У скифов не принято показывать свои чувства и поведением демонстрировать свои мысли, их лучше держать при себе. Весь путь от границы города со степью и до шатра прошел в тишине, слышались только ветер и стук копыт. На ходу Олгасий спрыгнул с коня, бросил поводья охранникам и побежал к шатру. У входа стоял рослый воин сармат. К чему царю сарматская охрана, своих, что ли, мало?

– Персы с моря пришли, все воины, и готовы к войне. Много их, царь, очень много.

Олгасий посмотрел на сармата: тот стоял, словно каменный, если бы сармат не занимал своей фигурой изрядную часть шатра, его можно было бы и не заметить. Князь спокойно ждал, теперь нечего суетиться, он сделал все, что мог, только сейчас его пыл остыл от сумасшедшей скачки и напряжения. На улице погода далеко не летняя, но скифы не боятся холода, спят на голой земле, даже если та покрыта снегом. Воинам не нужны теплые постели, как разнеженным персам. Здесь, в городе, совсем другое дело: дома, а в них спальня, матрасы мягкие, комнаты теплые и вода под боком. Олгасий ждал распоряжений царя и не двигался, хотя очень хотелось расслабить ноги, размять шею и спину. Правитель молчал. Завалиться бы сейчас прямо тут, на земле, под голову седло, и проспал бы, наверное, до вечера, размечтался князь.

– Устал?

– Я устану, когда не смогу больше держать меч.

– Иди, потом вызову.

Олгасий вышел из шатра и взял коня, того уже накормили, и он, довольный, фыркал и дружески заглядывал в глаза. Князь, впрочем, как и любой скиф, любил своего скакуна – это брат и боевой друг. Быстро потемнело тут, у Румского моря, ночь наступает почти мгновенно. Только что на небе было солнце, зашел в шатер на минуту, а выйдя, уже не увидишь солнца, яркие крупные звезды покрыли черное небо своим сверкающим ковром.