Тайны осиного гнезда. Причудливый мир самых недооцененных насекомых

Не ограничивая все свое косвенное воспроизводство одним гнездом, альтруисты могут в итоге передать больше своих вариантов генов следующему поколению, даже если эти гнезда просто связаны отдаленным родством. Эта стратегия может быть эволюционно стабильной только в том случае, если для любого отдельно взятого гнезда в их скоплении существует высокий риск гибели. В тропиках разрушение гнезд и гибель выводка – обычное дело. Во время своего первого полевого сезона в Панаме я со слезами отчаяния наблюдала, как птицы трапезничали в гнездах, за которыми я наблюдала на протяжении трех месяцев. Несколько лет спустя мы с аспирантом могли лишь стоять и наблюдать, как бродячие муравьи массово извлекают расплод из гнезд, с военной точностью сокращая в разы выборку для эксперимента моего аспиранта. Год спустя объединенные усилия мух-саркофагид, плотоядных гусениц и паразитических ос втихую подточили ход еще одного эксперимента, выедая наши драгоценные данные изнутри. Теперь я не принимаю роковые стечения обстоятельств близко к сердцу; я всегда к ним готова и страхую себя от ущерба путем закладки эксперимента на нескольких участках. Может быть, осы делают то же самое?

Или, возможно, осы-бродяги просто помогали там, где помощь была больше всего необходима. Мы видели, как то же самое происходило по всему миру в 2020 году, когда наши общества впервые потрясла пандемия коронавируса. Мы искали, как помочь своему ближайшему окружению, делились с соседями драгоценными рулонами туалетной бумаги[181]

или доставляли еду тем, у кого не было возможности купить продукты. Мы распределяли свою помощь в соответствии с потребностями. Возможно, «бродяги» делают то же самое: если в их родном гнезде сборщицы корма и няньки находятся в избытке, то они предпочитают обратиться со своим предложением помощи в другое место, где это может принести пользу.

Мысль, что предельная выгода, получаемая рабочей особью, уменьшается по мере увеличения числа таких особей в колонии, впервые высказал в 1960-е годы Чарльз Миченер – американский энтомолог, чья работа с галиктидными пчелами определила наши представления на ранних этапах развития социобиологии. До тех пор, пока у «бродяг» больше общих вариантов генов с гнездами, которым они помогают, чем с популяцией в целом, кочевание между гнездами можно объяснить снижением отдачи от помощи рабочей особи в крупных колониях.

Спустя десять лет после того, как была помечена первая оса Polistes

, благодаря героическим усилиям двух целеустремленных аспирантов у нас появились кое-какие ответы. Тибо Ленгронн – студент, вместе с которым я была свидетелем резни, устроенной бродячими муравьями, – в своем эксперименте снабдил радиометками более 1000 ос из 93 колоний. Он неделями отслеживал их перемещения (порядка 30 000) в гнезда и из них; после этого он аккуратно манипулировал численностью их потомства и рабочих особей, чтобы проверить гипотезу о снижении отдачи как причине кочевания рабочих.

А потом появились бродячие муравьи (муравьи-кочевники). Он потерял почти треть своих гнезд. Бродячие муравьи охотились не за взрослыми осами, а только за их потомством. Но в эксперименте вроде этого, где соотношение числа рабочих особей и потомства было тщательно рассчитано, а некоторые гнезда подверглись манипуляциям с целью увеличения или уменьшения потребности в помощи, съедение всего выводка армией наступающих муравьев было, мягко говоря, неприятностью. Мы прибыли к этому конкретному скоплению гнезд в середине налета и лишь беспомощно наблюдали за происходящим. Никто не рискнет встать между бродячими муравьями, занятыми грабежом, и их добычей. Мы были не единственными наблюдателями: все взрослые осы Тибо сидели рядом со своими гнездами и смотрели, как их потомство забирают на убой. Баланс сил изменился: эволюция снабдила этих ос отравленными мечами для битвы с более крупными хищниками, однако они были беспомощны против крошечных воителей.

Осы, студент и научный руководитель – все мы пребывали в беспомощной растерянности. В тот день Тибо выкурил немало сигарет.