Так держать, Дживс!

– Видите ли, сэр, нашей горничной, как выяснилось, не так давно пришлось служить с нашим Анатолем под одной крышей. Однажды Анатоль – в соответствии с широко распространенной среди этой нации практикой – зашел с ней слишком далеко. Дело даже дошло, насколько я понял, до официальной помолвки. И вдруг наш француз в один прекрасный день пропал, не оставив бедняжке даже адреса. Нетрудно увидеть, насколько это открытие облегчило исполнение моего поручения. Девушка уже не питала симпатий к Анатолю, однако тому жить под одной крышей с двумя горничными, с каждой из которых…

– Вот черт! Теперь понимаю! Клин выбиваем клином!

– Именно, сэр, тот же самый принцип. Стало известно, что в дом прибудет новая прислуга, и не прошло и получаса, как Анатоль исчез и вновь всплыл на службе у миссис Траверс. Юркий человек, сэр. Как и большинство этих французов.

– Дживс, – объявил я, – это гениально. Это даже больше чем гениально!

– Весьма польщен такой высокой оценкой, сэр.

– А что говорит Бинго?

– Мне кажется, он в высшей степени доволен, сэр.

– А насчет презренного металла, он…

– Вполне, сэр. Двадцать фунтов. Перед этим, в прошлую субботу, ему несказанно повезло на бегах…

– Тетя сказала, что…

– О да, сэр. Была весьма щедра – двадцать пять фунтов.

– Всесильный Боже! Да вы, Дживс, гребете деньги лопатой.

– Да, сэр, мои сбережения значительно увеличились. Вот и миссис Литтл была настолько добра, что подарила мне десять фунтов – за то, что я нашел ей такую хорошую горничную. Затем мистер Траверс…

– Дядя Томас?

– Именно он, сэр. Повел себя самым благородным образом: еще двадцать пять фунтов. Это не считая денег от миссис Траверс. Ну и наконец мистер Траверс – Джордж Траверс.

– Вот уж ни за что не поверю, что дядя Джордж раскошелился. Ему-то с какой стати платить?!

– Честно говоря, сэр, я и сам не совсем понимаю. Но факт остается фактом – прислал чек на десять фунтов. Видимо, у него сложилось впечатление, что я каким-то образом повлиял на ваше решение присоединиться к нему в Хэрроугейте.

Я просто рот открыл, услышав это.

– Ну что ж, раз пошло такое дело, – начал я, – видимо, и мне не стоит выделяться. Вот вам пятерка.

– Польщен, сэр, весьма польщен. Благодарю, это в высшей степени…

– Полноте, да разве это деньги – по сравнению с теми суммами, которые вы получили.

– Ну что вы, сэр…

– Впрочем, вообще не понимаю, зачем я вам ее даю.

– Боюсь, что вы правы, сэр.

– Ладно уж, берите.

– Сердечно благодарю, сэр.

Я встал.

– Время позднее, а все-таки, наверное, схожу куда-нибудь. Нужно проветриться после двух недель в Хэрроугейте.

– Прекрасно, сэр. Пойду распакую вашу одежду.

– Кстати, Дживс, – вспомнил я. – Прислали шелковые сорочки с отложным воротничком от «Пибоди и Симза»?

– Прислали, сэр. Я уже отослал их обратно.

– Обратно?!

– Да, сэр, обратно.

Я смотрел на него, лишившись дара речи. Но тут же пришел в себя.

– Обратно так обратно. Тогда подайте мне сорочку с накрахмаленной манишкой.

– Слушаю, сэр, – слегка поклонился Дживс.

Без замены штрафом

Перевод. В. Вебер

Обоснованность улик сомнений не вызывала. Правоохранительная система сработала без сбоев. И судья, поправив пенсне, грозившее в любой момент слететь с носа, прокашлялся, словно больной баран, прежде чем сообщить нам дурную весть. «Подсудимый Вустер, – трудно передать словами, какие муки совести и стыд испытал ваш покорный слуга, Бертрам, услышав такое вот обращение к себе, – приговаривается к штрафу в пять фунтов».

– Ну конечно! – вырвалось у меня. – О чем речь! Само собой!

Я ужасно обрадовался, что дело разрешилось такой приемлемой суммой. Оглядывал то, что называют морем лиц, пока не увидел в последних рядах Дживса.

Этот смелый малый пришел, чтобы посмотреть на своего молодого господина в час испытаний.

– Послушай, Дживс, – крикнул я, – у тебя найдется пятерка? Я немного поиздержался.

– Соблюдать тишину! – рявкнуло вмешивающееся не в свое дело ничтожество, судебный пристав.

– Нет, вы не поняли, – объяснил я. – Мне необходимо уточнить некоторые финансовые детали. Ты при деньгах, Дживс?

– Да, сэр.

– Славный парень!

– Вы друг подсудимого? – спросил судья.

– Я нахожусь в услужении у мистера Вустера, ваша честь, в качестве его личного камердинера.

– В таком случае заплатите штраф судебному клерку.

– Слушаюсь, ваша честь.

Судья холодно мне кивнул, как бы давая понять, что теперь можно сбить кандалы с моих запястий, и, еще раз поправив съехавшее пенсне, одарил беднягу Сиппи одним из самых раздраженных взглядов, какие только доставались арестантам в полицейском суде на Бошер-стрит.