Талисман

Он три часа ждет у этого проклятого стенного шкафа, трясясь, бледный, как вчерашняя зола в холодном камине, боясь снова войти в него, боясь зеленой руки и желтых глаз, с растущей уверенностью, что его отец мертв. И когда на исходе четвертого часа его отец возвращается в комнату, он не выходит из шкафа, а открывает дверь, за которой коридор второго этажа, – дверь за СПИНОЙ Ричарда. В тот момент все и происходит: Ричард отвергает выдуманное раз и навсегда; Ричард отказывается иметь дело с выдуманным, договариваться, находить точки соприкосновения. Он, попросту говоря, наелся до отвала, на всю оставшуюся жизнь. Он подпрыгивает, бежит к своему отцу, своему любимому Моргану Слоуту, обнимает его с такой силой, что руки будут болеть всю следующую неделю. Морган поднимает сына, смеется, спрашивает, почему он такой бледный. Ричард улыбается, говорит, что, возможно, что-то съел на завтрак, но сейчас чувствует себя лучше, и целует отца в щеку, вдыхая любимую смесь запахов пота и одеколона «Радж». В тот же день, чуть позже, он берет все книги с историями – из серии «Мои первые книги», книжки-раскладушки, из серии «Я умею читать», книги доктора Сьюза, «Зеленую книгу сказок для малышей», – укладывает их в картонную коробку, коробку уносит в подвал и думает: «Мне плевать, если сейчас случится землетрясение, в полу отроется щель и проглотит все эти книги. Собственно, меня это только порадует. Меня это так порадует, что я буду смеяться весь день, а потом еще и все выходные». Землетрясения нет, но Ричард все равно радуется тому, что книги остаются в двойной темноте – картонной коробки и подвала. Он больше никогда не заглянет в эту коробку, как никогда не заглянет в стенной шкаф с дверью-гармошкой, и хотя иногда ему снится что-то с плоскими желтыми глазами, прячущееся в его шкафу или под кроватью, он больше не вспомнит эту зеленую кисть с присосками, не вспомнит, пока в школе Тэйера не наступят странные времена, а он сам не разрыдается в объятиях своего друга Джека Сойера.

Он наелся до отвала, на всю оставшуюся жизнь.

4

Джек надеялся, что Ричард, рассказав историю и выплакавшись, придет – более или менее – в норму, станет обычным, до предела рациональным Ричардом. В действительности Джека не волновало, окончательно ли съехала у Ричарда крыша или нет. Сумей Ричард осмыслить происходящее и примириться с тем безумием, что творилось вокруг, его могучий интеллект помог бы Джеку в поисках выхода… хотя бы выхода из школы Тэйера, а может, и из жизни Ричарда, до того как Ричард окончательно сдвинется.

Но не сложилось. Когда Джек попытался продолжить разговор – рассказать Ричарду о своем отце, который вошел в гараж, но не вышел из него, – Ричард отказался слушать. Давний секрет, происшествие в том стенном шкафу, выплыл наружу (отчасти Ричард продолжал упрямо цепляться за мысль, что это была галлюцинация), но он по-прежнему считал, что наелся до отвала, на всю оставшуюся жизнь.