Талисман

Ника взирала на Ликенион со смешанным чувством изумления и брезгливости. Конечно, она сама не ханжа и давно уже познала самые разные оттенки физического наслаждения. С тем же Эльбером они предпочитали заниматься любовью при ярком свете дня или при зажженных свечах, полностью обнажаясь и нимало не смущаясь собственной наготы, если только не приходила фантазия повозиться под одеялом, прикасаясь друг к другу нежно и почти целомудренно. Да мало ли как еще! Но это лишь меж ними двумя, ею и Белым Воином.

Эльбер был весьма искусен в любви, но Ника никогда не назвала бы его развращенным. А эта женщина… Ликенион порочна по самой сути и все, к чему бы ни прикасалась, превращала в какую-то жуткую грязь и мерзость. К тому же она отчего-то полагала, будто Ника должна разделять ее точку зрения. Вероятно, для римской знатной особы это совершенно естественно. Приглашение провести ночь с мужчинами-рабами звучало столь же обыденно, как предложение разделить трапезу, с предварительным обсуждением вкусовых предпочтений гостьи.

И все-таки Ника поддержала игру.

Врага следовало узнать как можно лучше и до поры стараться не вызывать у него сомнений.

— Рабы, — протянула она, поморщившись. — Фу. Я еще не так стара и уродлива, чтобы покупать любовь и пользоваться услугами наложников. Мне нравятся молодые люди из знати, они куда более утонченные создания.

— Но Эльбер далеко не принц крови, а ты стала его женой, — резонно заметила Ликенион. — Как быть с этим?

— А кто сказал, что я намерена вечно ею оставаться? Там, в Королевствах, мне не приходилось выбирать.

— Вот как, ясно, — понимающе кивнула Ликенион. — Бывают безвыходные ситуации, когда женщина идет на все, чтобы спасти свою жизнь.

— Примерно так.

— Но ближайшую ночь ты проведешь с настоящим князем — русским. Каково? Я это устрою для тебя, ради нашей дружбы. Правда, теперь он тоже в положении раба, но род у него древний. Ну что, ты еще колеблешься?

— Пожалуй, — усмехнулась Ника, — стоит попробовать твоего русского, — при этих словах ее сердце забилось сильнее: дочь русской девушки и английского лорда, Ника сочувствовала абсолютно незнакомому человеку, к которому судьба оказалась столь жестока. Едва ли он доволен своей нынешней участью, если только это настоящий мужчина и воин, а не ничтожество. Не исключено, что ей удастся заполучить его в союзники.

— Отлично, — воодушевилась Ликенион.

Она уже собралась заключить Нику в пылкие объятия, но тут появился Эльбер. При виде гостьи он застыл на пороге. Недоумение, ярость, целая буря чувств отразились на его лице.

— Что тебе надо? Как ты вообще посмела переступить порог моего дома?!

Мягко говоря, не самый теплый прием отнюдь не смутил Ликенион.

— Эльбер, ты меня ненавидишь? — произнесла она, заламывая руки. — Но выслушай, во имя богов! Я умоляю тебя о прощении. Ты же пострадал из-за меня! Во дворце я не могла сказать тебе это прямо, мне приходилось придерживаться приличий, но теперь… — она вдруг молниеносно опустилась на пол, глядя на англичанина снизу вверх. — Не держи на меня зла!

Белый Воин и охнуть не успел, как Ликенион уже цепко обхватила его ноги. В ее глазах дрожали слезы! Ника лишь в недоумении приподняла брови. Может, Эльбер и был неплохим актером, она в этом не разбиралась, но если бы женщинам позволяли появляться на сцене, Ликенион точно превзошла бы кого угодно, в том числе и его, в умении разыгрывать драматические роли. Трибуны просто выли бы от восторга.

Эльбер кое-как выпутался, освободившись от ее мертвой хватки, поднял Ликенион, взяв за плечи, и встряхнул. Похоже, ее игра его не впечатлила. Ника с трудом сохраняла серьезность, едва удерживаясь от саркастического смешка.

— Катись отсюда, — прорычал он, — я что, по-твоему, идиот? Давай-давай, шевелись, пока я тебе не врезал!

— Меня и раньше били, — смиренно вздохнула Ликенион, — это было так сладко! Ну да ладно, ладно. Мы еще помиримся. Ника, я, пожалуй, поеду домой. Была рада нашему знакомству. До встречи!

— Почему ты ее сразу не выставила? — возмутился англичанин, стоило Ликенион удалиться.

— Мы с ней очень мило пообщались. Отныне Ликенион будет тебя преследовать в расчете на свой кусок богатств Элментейта! Она не отступится, пока не узнает, что там ничего нет, кроме руин. И не только она. Погоди, тот же Ишум предложит тебе все что угодно, вплоть до своей пылкой любви.

— О нет, — хватаясь за голову, простонал Эльбер.

— О да, — передразнила его Ника. — Ты, считай, важная птица. С того момента, как все эти стервятники купились на мой маленький обман, мы с тобой для них бесценны.

— Я этого не вынесу, — растерянно произнес он, оценив масштабы собственной популярности и последствия, к которым таковая вела.

— Ну что ты, милый. Еще как вынесешь. Ты же всегда любил быть в центре внимания, вот и пользуйся моментом. Целая вереница женщин у твоего порога — представь, какая честь и сколько удовольствия! Ладно, шучу. Хватит болтать, давай одевайся, пришла пора тебе посетить Колизей. Ведь для начала ты все-таки доведешь до ума свою затею с постановкой драмы об Элгоне, да?..