Талисман

— Тулуйкэ — красивое название. Возможно, я когда-нибудь побываю тут вновь, полюбуюсь местными красотами. Ныне же я ухожу, — произнес Грен. Непонимание произошедшего тяготило его.

Уже привычно мир пошатнулся, и декорации сменились. Там, где раньше росли глазастые кусты, была яма, из которой периодически показывались головы змей. Гадины шипели и набрасывались на все, что движется. Но, к счастью для Грена, они не отползали далеко, чего-то опасаясь.

— Смотри! — Халуаст покосился на небосклон. Там явно что-то было, но старик никак не мог понять, что именно. — Драконы высматривают добычу. Хозяин, я бы на твоем месте поспешил убраться отсюда, вдруг накинутся? Не искушай судьбу…

— Больше никаких остановок! — решил Грен.

— Мы должны поторопиться!

— Тебе ли не знать, что в Лабиринте Миров река времени течет по-разному. То быстрее, то медленней… Вот что интересно: в своих странствиях я обнаружил, что если спешить и пронзать ткань реальности очень быстро, то можно даже встретиться с самим собой! Представляешь?

Мириады миров распахивали перед стариком и демоном свои двери, чтобы тут же сомкнуть их вновь. Это, казалось, длилось целую вечность. Но вот старик почуял нечто. Оно излучало энергию жизни.

— Магия, — пробормотал он. — Очень необычное волшебство… такое, как в талисмане Элгона…

— Слушай, а почему ты не можешь вначале сам переместиться домой, а потом вызвать уже туда девушку. Как тебе такая идея? — полюбопытствовал Халуаст.

«Почему это никогда не приходило мне в голову?» — изумился и обрадовался Грен. Но тут же осознал, что его родной край, в отличие от эфемерных миров, по которым он бродил, подлинный, настоящий, не иллюзорный. И вряд ли у него, хоть и не самого слабого чародея, получилось бы перенести туда девушку. Боги далеко не всем даровали право ходить по Лабиринту. Чтобы помочь королеве, перенести ее сразу в настоящий мир, надо было обладать не только нешуточным могуществом, но и найти упомянутый много раз ранее портал.

«А что если приказать демону?..»

— Халуаст, вызволи девушку, доставь ее домой!

— Я бы, конечно, выполнил твое распоряжение. Но пойми, тут замешаны сильнейшие из богов. А кто такой я, чтобы мешать их планам? Всевышние любят забавляться с людьми!

— Выходит, я был прав, когда предположил, что кто-то управляет моей судьбой! — рассердился он. — Моан, и ты допустишь, чтобы так поступали с твоим жрецом?

Бог, как и следовало ожидать, не ответил.

— Ладно, — вздохнул Грен, направляясь в мир, излучающий энергию, свойственную порталам.

Старик не заметил тех, кто последовал за ним. Они умели прятаться, быть невидимыми. Они скрывались в складках реальности, наблюдая за Греном и Халуастом. А вот демон знал, что за ними следят. Он чувствовал своих собратьев. Они не нападали, так что он счел, что им просто любопытно. Но Халуаст ошибался. Порождения Мрака любили кровь. Они предвидели, что скоро кто-то умрет. Они надеялись, что это будет Грен или королева, ведь больше существ, обладающих душами, в параллельных мирах в этот миг не было. Демоны собирались немного подправить стечение событий, так, чтобы старик с девушкой погибли…

16. Незванные гости

В особняке продолжали бушевать страсти.

Эльбер, начисто отбросив размышления о своем даре иллюмината, снова, как одержимый погрузился в работу над давно задуманной им драмой о древнем царе и маге Элгоне — Сыне Света. Мечтая поставить ее в Колизее, он был слеп и глух ко всему, что не касалось его бессмертного творения. Тем более что теперь его творчество обрело новый сильнейший стимул — по словам Эльбера, каждое слово этой драмы он намеревался посвятить памяти своей покойной возлюбленной, Гларии. Теперь его проще было убить, чем отвлечь. О том, чтобы внести ясность в вопрос о смерти Гларии, он не заикался, вероятно, продолжая терзаться сомнениями на сей счет.

Ника жила в предощущении какой-то скорой и неминуемой катастрофы, в любой момент ожидая появления Ютена либо его посланников и размышляя о том, как дать им достойный отпор.

Таймацу то исчезал, то появлялся снова, разумеется, никому не давая отчета в том, где был и что делал. Он тоже чуял приближение опасности, и если бы как прежде отвечал только за себя, скорее всего, поспешно покинул бы не только Рим, но и вообще Италию в поисках нового, более надежного пристанища; вечно гонимый беглец, преследуемый братьями с Островов, мог спастись, лишь постоянно перемещаясь с места на место и будучи на два-три шага впереди них. А для них не существовало расстояний и срока давности…