Там, где бьется сердце. Записки детского кардиохирурга

– В крайнем случае родители будут сменять друг друга всю ночь.

Я посмотрел на Кристофа, который, как и я, был несколько озадачен. Он тоже плохо представлял себе подобный сценарий. Определенно, им тут удавалось творить чудеса очень малыми средствами. Я снова обернулся к Беату:

– Беат, но ведь даже самые простые операции на сердце – это очень серьезные вмешательства. Нередко бывает, что после них ребенок должен спать сутки или двое подряд. Для этого нужен респиратор и приборы для наблюдения. Нужна сигнализация, которая тут же предупредит нас, если что-то пойдет не так. Нельзя сдавать пациентов родителям среди ночи, чтобы те качали кислород! Представь себе, кто-то из них задремает. Всего на десять минут. И пффюиить!!! Мозгу твоего пациента кранты. Нет, это слишком рискованно, если хочешь оперировать сердце, нужно больше оборудования.

Мы вышли из операционного блока и продолжили осмотр.

– А кровь? У тебя есть банк крови?

– Да, есть, вполне достаточный. Вообще, я даю рекламу, чтобы туристы, которые слушают мои концерты, приходили еще и сдавать кровь. И это работает. На следующий день у нас очередь добровольцев! Для нас это большая удача, так как здесь нам нужно много крови для переливаний из-за всех наших геморрагических лихорадок.

Мы с Кристофом обошли больницу, оценили работу сотрудников, изучили имеющееся оборудование и перед отъездом снова подошли к Беату. Я знал, что он будет разочарован и расстроен, он и так не строил больших иллюзий по поводу моего заключения, учитывая все мои предостережения.

– Беат, я настаиваю. Эта хирургия бескомпромиссна, это высший пилотаж. Нельзя попросту освободить кухонный стол, уложить на него пациента и оперировать его сердце. Нужен квалифицированный персонал, надежное оборудование и инфраструктура.

Беат молчал. Он стойко сносил мои удары.

– Персонал у тебя есть. Твои люди хорошо образованы, профессиональны и энергичны. Их можно быстро научить кардиохирургии. Это большой плюс. Он действительно в твою пользу, так как это самая сложная задача. С материалом и инфраструктурой со временем все получится, при наличии средств.

Он слушал меня, по-прежнему не протестуя, хотя я безжалостно душил его самую прекрасную мечту. Не желая заканчивать на слишком пессимистичной ноте, я все же рискнул поднять ему настроение:

– Если ты согласен, то, когда вернемся, мы разработаем план создания такой структуры и составим список оборудования, которое тебе понадобится. И подсчитаем финансы на его покупку.

На лице у него появилась робкая улыбка. Он снова обретал надежду и обдумывал возможное будущее своего проекта.

Мы воспользовались последним вечером, чтобы осмотреть это прекрасное место. Бесстрашные моторикши доставили нас на берег озера Тонлесап. Виды там были потрясающие. Я был поражен архитектурой жилых домов, их удивительной приспособленности к меняющимся геологическим условиям. На суше они крепко цеплялись за землю, затем, когда озеро становилось ближе, они приобретали смешанную структуру: одна половина оставалась на земле, другая, на сваях, оказывалась над водой – пока дома не становились полностью озерными. И не было еще никакой туристической инфраструктуры. После недолгого ожидания – и пары речей в исполнении нашего шофера – аборигены посадили нас в пирогу, оснащенную дизельным мотором. Берега озера поражали своей пышной зеленью, домами-амфибиями в полной гармонии с местностью. Наш лодочник подвез нас к одному из этих плавучих домов. Это была крокодилья ферма! Рептилии были самых разных размеров, некоторые достигали почти трех метров. Заграждения были условные, некоторые люки были приоткрыты.

– You’re not afraid^[45]

? Не страшно?

Работники фермы, мускулистые парни, улыбались нам, отрицательно мотая головой. Они передвигались без особых предосторожностей и, видимо, чтобы продемонстрировать нам свою храбрость, даже наводили порядок в питомнике с помощью обыкновенных деревянных дубинок.

Мы продолжили прогулку по озеру. Оно стало таким широким, что мы видели лишь узкую полоску берега вдалеке. После визита к крокодилам мы не рисковали опускать руки в воду, хотя и находились далеко от берега, где обычно свирепствуют эти рептилии. Все было спокойно. Я был погружен в свои мысли, как вдруг неизвестно откуда появилась пирога и причалила к нам. Мальчик лет семи – восьми изображал носовую фигуру. Его отец, на корме, управлял лодкой. Пока он обменивался парой слов с нашим капитаном, мальчишка перепрыгнул к нам в лодку и стал предлагать напитки. Мы взяли по пиву. Едва мы успели расплатиться, как отец с сыном уже исчезли, почти так же загадочно, как и появились.

– Который сейчас час?

– Два часа дня.

– Ровно?

– Да, практически. Если совсем точно, четырнадцать часов и четыре минуты.

– Эй, парни, в Цюрихе сейчас утренний доклад! Честно говоря, здесь лучше, не правда ли?

Мы чокнулись банками.

– Ну, за них.

– За них!.. И за нас тоже.