Там, где бьется сердце. Записки детского кардиохирурга

Сегодня, в этой спешке, я оперировал лишь орган: сердце, которое мельком увидел на экране ультразвукового кардиографа, борющееся с мощным встречным течением. Безымянное сердце. Я не видел ребенка – к моему приходу он уже был накрыт стерильными полями – и лишь мельком заметил родителей. Мама, с ее печальной улыбкой, короткой стрижкой и цыганским стилем одежды, напомнила мне Джельсомину – героиню фильма «Дорога». Этим вечером, несмотря на промелькнувший образ, я чувствовал на своих плечах лишь объективную тяжесть предстоящего опасного номера. На карту было поставлено многое, но отсечь варианты было легко, так как не существовало альтернативы этому последнему шансу и масштабному хирургическому вмешательству.

Вдруг, после того как аортальный клапан был иссечен, сердце начало биться. Жадно биться. Не такое уж редкое явление у новорожденных. И в этом порыве я увидел твердую решимость снова делать свою работу, выполнять задачу. Приложить все силы, чтобы поддерживать жизнь. Я не удержался от того, чтобы оценить его силу, скользнув раскрытым пинцетом в желудочек. Сила эта показалась мне феноменальной. И я не без мелочного удовольствия посмеялся над этими певцами для девочек, которые с томным романтизмом описывают нам свое сердце, буквально разорвавшееся от одного только неопределенного взгляда или неуместного слова. Эти метафоры так далеки от моей реальности, от настоящего сердца. К счастью. Знали бы эти нытики, какая в нем страсть, выносливость, упорство.

Так и этим вечером. И если почки отступили первыми под натиском обратного кровотока, а за ними последовали легкие, быстро наполнившиеся водой, то сердце Лары, даже после столь грубого обращения, не сдавалось. Его проблема была не в слабости миокарда, а в этом клапане, который мешал нормальному кровообращению.

И этот факт соответствовал одному из наших основных принципов: у ребенка, который появился на свет живым, хорошая сердечная мышца. Слабый миокард быстро погибает и вызывает выкидыш. Таким образом, к моменту рождения сердце уже успело поработать в полном режиме в течение семи-восьми месяцев и неизбежно обладает достаточной силой, чтобы обеспечивать кровообращение. Аномальные соединения, слишком узкие протоки, отверстия, вызывающие отклонения в кругах кровообращения, сводят на нет его усилия и мешают ему выполнять свою функцию. Но не его сила.

Я добавил порцию холодной крови в коронарные артерии, чтобы успокоить это столь решительное сердце и спокойно закончить его восстановление.

Теперь, через три часа после начала, операция подходила к концу. А неутомимое сердце набрало крейсерскую скорость. Как и организм Лары.

Операция Росса, артериальное переключение и трансплантация – это легендарные операции «кардиологического репертуара». Те, которые каждый практикующий хирург мечтает освоить или, по крайней мере, однажды зачислить в свой актив.

Трансплантация сердца – это Эверест в хирургии. И не только в кардиохирургии, а в трансплантационной хирургии вообще. Эта вершина выше всех остальных, так как аура, которая ее окружает, – на грани сверхъестественного. Она завораживает всех, профессионалов и обывателей. Здесь пересаживают не только орган, но и в некотором роде саму жизнь. День ее премьеры – 3 декабря 1967 года – был подобен сейсмической волне, которая потрясла планету Земля и оставила после себя не только чувство восторга от большой победы, но и особое ощущение того, что у владений самой смерти был отвоеван небольшой участок. Хотя, если говорить только с технической точки зрения, эту операцию превосходят другие, такие как артериальное переключение или, в частности, операция Росса. Это истинный «северный склон» нашей специальности. Самые опасные. Те, которые все хотят покорить. Именно они возводят вас в ранг хороших практиков. Эти операции обладают колдовской притягательной силой запретного, поскольку почти бросают вызов законам Природы. Что-то вроде исправительного суда над ее ошибками, выполнить их – это «вломиться» в жизнь. «Хирургический взлом». С тем особым ликованием, когда результат достигнут за гранью законов природы.

В конце концов, они красивы! От начала и до конца. Гармоничны и кристально чисты – если выполнены правильно. Они сверкают тем же блеском, что и смертельные номера артиста. Артериальное переключение требует дьявольской точности еще и потому, что оно должно быть сделано в самые первые дни жизни ребенка. Операция Росса испытывает вашу концентрацию, потому что выстраивает длинную и непрерывную последовательность действий, которыми вы должны владеть. А трансплантация затрагивает саму суть жизни.

На следующий день я наконец увидел Лару в отделении реанимации. Она еще спала. Я приподнял одеяльце, чтобы проверить перевязку, и вдруг сам удивился размерам девочки. Она внезапно показалась мне такой крошечной. Я обернулся к ее медсестре Шанталь:

– Если подумать, с трудом верится, что можно проделать такую работу. Ты можешь себе представить, что мы поменяли два клапана и пришили две коронарные артерии этой малышке? Сколько она весит?